Энтузиаст научной мечты
ШТРИХИ К ПОРТРЕТУ АЛЕКСАНДРА КАЗАНЦЕВА
И. Семибратова,
Кандидат филологических наук
Размах от сказки до предвиденья,
От ящеров до дальних звезд.
Уносит нас земель за тридевять
Фантастика ума и грез.
Так начинает свой сонет «Ода фантастике» Александр Петрович Казанцев — признанный мастер научной фантастики, в произведениях которого сочетаются свежесть и дерзость гипотез, масштабность изображения социально-политических конфликтов, исключительная сила воображения.
«Мечта тогда ведет вперед, когда она отталкивается от действительности... мечта — первый этап проектирования, и даже проектирования нашего грядущего. Это может быть, это должно быть, это будет!» — пишет он в предисловии к роману «Купол Надежды», где предлагает решение одной из актуальнейших задач современности — избавить от голода всех, кто терпит его муки, путем создания искусственной пищи. Решение средствами науки этой проблемы, безусловно, заинтересует широкие круги читателей и в первую очередь юношества. Ведь именно их, сегодняшних школьников и студентов, рабочих и учащихся ПТУ, богатая фантазия художника призвана подвигнуть на исследование новых, непроторенных путей в науке, направить к серьезному поиску в различных областях знаний,
Творчество Казанцева, названного в критической литературе «генератором идей», «возмутителем спокойствия», «подвижником мечты», обладает поразительной способностью будить мысль, порождать дискуссии, а в спорах, как известно, порой выявляется истина. Когда в рассказе «Взрыв» (1946) А. Казанцев предложил считать тунгусский метеорит инопланетным космическим кораблем, немало энтузиастов приняли участие в экспедициях в Сибирь. Споры ученых и фантастов вокруг таежной катастрофы не стихли по сей день, приобретая международный характер. Тема же внеземных цивилизаций, возможных контактов с инопланетянами в прошлом и будущем стала для писателя одной из основных.
В беседе с корреспондентом журнала «Техника — молодежи» (1984, № 8) А. Казанцев отметил, что эта тема интересует его «не столько как предмет фантазии, сколько как фундамент для осмысления многочисленных странных объектов, явлений и происшествий». В целом ряде книг: «Гости из Космоса», «Сильнее времени», «Внуки Марса», «Фаэты», «Лунная дорога», «Ступени грядущего», а также в своих статьях и выступлениях писатель, опираясь на свидетельства материальной культуры, не объясненные современной наукой «следы в истории» — сказания разных народов о сынах неба, старинные японские статуэтки догу, как бы воспроизводящие все детали современного космического скафандра, удивительные каменные шары в Южной Америке и прочее,— развивает гипотезу о посещении нашей планеты космонавтами иных звездных миров. «Звездные пришельцы», возможно, предостерегали землян от ужасного оружия, несущего грядущую опасность всему живому, в связи с чем автор неустанно ратует за необходимость мирного сотрудничества различных государств в освоении космоса.
Острейший вопрос современности — вопрос о мире во всем мире звучит у писателя постоянным призывом к 
бдительности прогрессивных сил всего человечества. С актуальностью этой проблемы связано пристрастие А. Казанцева к элементам политического памфлета в его прозе. Памфлетные краски в изображении врагов социализма, вызванные спецификой жанра, не всегда учитывались критиками, видевшими во вполне оправданном литературном приеме черты плакатности, слишком контрастного разграничения на положительных и отрицательных героев и порицавшими писателя за якобы художественную бедность. Однако достаточно внимательно перечесть его произведения, чтобы понять задачу, стоящую перед автором, определившую, в конечном счете, художественное воплощение его замысла. «Эта книга — памфлет, — пишет он о своем первом романе «Пылающий остров» (1941). — ...Он вроде увеличительного стекла. В нем все немножко не по-настоящему, чуть увеличено: и лысая голова, и шрам на лице, и атлетические плечи, и преступления перед миром, и подвиг... Но через такое стекло отчетливо виден мир, разделенный на две части, видны и стремления людей, и заблуждения ученых».
Известный советский писатель-фантаст И. Ефремов считал этот роман А. Казанцева «хорошим примером обгоняющей время фантазии». В предисловии к его переизданию он отмечал, что «социальную опасность капиталистической науки, служащей средствам истребления, сумел верно определить и убедительно показать автор «Пылающего острова», почему эта книга жива и актуальна в наши дни».
Авантюристические происки империалистических кругов, стремящихся любой ценой, вплоть до развязывания ядерной войны, добиться господства над человечеством, автор обличает также в романе «Льды возвращаются» и в других своих произведениях. Исход конфликта двух мировых систем в силу исторической закономерности у него всегда оптимистичен, проникнут убежденностью в конечной победе идеалов коммунизма, в отличие от многих зарубежных фантастов, рисующих картины будущего в мрачных тонах.
Советский писатель постоянно подчеркивает возможность и нужность плодотворного международного сотрудничества людей труда, творениями рук своих совершенствующих лик Земли при строительстве подводного туннеля между СССР и США в романе «Арктический мост», в мирных целях использующих энергию атома в романе «Подводное солнце» («Мол Северный») и др.
Увлекательные технические гипотезы сочетаются в произведениях А. Казанцева с подлинным гимном героическим деяниям человека, с занимательным, полным приключений сюжетом. В напряженнейших, захватывающих внимание ситуациях он неизменно прослеживает, как высвечиваются человеческие характеры, проходят проверку убеждения героев, их преданность своему делу.
Сейчас в критике часто говорится о необходимости создания положительных героев, способных вести за собой молодежь. В произведениях А. Казанцева такие герои есть. Это советские люди из цикла его полярных новелл, а в романах — космонавт Петр Громов («Лунная дорога»), ученый-физик Сергей Буров («Льды возвращаются»), академик Анисимов («Купол Надежды») и многие другие. Среди них особенно обаятельны образы женщин — подвижниц, верных спутниц своих товарищей по работе, смело идущих с ними рука об руку на самый нелегкий подвиг во имя идеалов гуманизма, торжества коммунистической справедливости. То, что все они талантливы, умны и полны женского очарования, вполне оправдано спецификой научной фантастики: да, это отчасти фантазия писателя, однако в основе ее не просто возвышенная мечта о гармоничной личности, у них есть и реальные прототипы — те, кто живет и трудится сегодня рядом с нами, приближая светлое грядущее.
Героика труда, энтузиазм первооткрывателей постоянно сопряжены в творчестве А. Казанцева с отстаиванием им права художника на гипотезу. «Без фантазии нет науки» — эти слова неустанно повторяет писатель как и мысль о том, что образование без воспитания — колесо без оси. Таким образом автор вовлекает читателя не только в сферу новейших технических поисков и в увлекательный мир приключений своих героев, но и ставит задачи социально-нравственного, морального порядка. Он считает, долгом предостеречь, что «фантастика фантастике рознь... и в литературном произведении можно быть строгим, опираясь только на подлинные факты и ограничивая свое воображение, стремясь помочь науке сделать правильный вывод из сегодняшней мечты». Соединить фантазию с идеями добра способен энтузиаст, активностью своей полезной деятельности отличающийся от необузданного фантазера или от ничего не делающего мечтателя. К подобным энтузиастам научной фантастики относит А. Казанцев себя самого.
Казанцев А. Из космоса – в прошлое. – В кн.: Казанцев А. Собр. соч: В 3-х томах, т. 2, М., «Молодая гвардия», 1977, с. 147-148
Не только в изящной, чуть ироничной по отношению к себе автобиографической повести «Пунктир воспоминаний», но и во всем творчестве А. Казанцева неизбежно отражаются его глубокие и разнообразные научные интересы, широкий размах натуры, яркая неповторимость личности. Он прошел великолепную школу инженерной мысли: окончил Томский политехнический институт; во время Великой Отечественной войны трудился в научно-исследовательском институте электромеханики, в самых неожиданных ситуациях проявляя изобретательскую смекалку, способность к нестандартному мышлению. Изобретательская деятельность и поныне сопутствует его писательскому пути: А. Казанцев — делегат ряда съездов изобретателей, член редколлегии журнала «Изобретатель и рационализатор», член Центрального совета Всесоюзного общества изобретателей и рационализаторов.
Международный мастер по шахматной композиции, А. Казанцев сделал шахматный этюд органичной частью художественного повествования в книге «Дар Каиссы». По его замыслу, читатель, следя за судьбой героев, может обнаружить схожесть приемов мышления за шахматной доской и в жизни, постичь красоту мудрой игры, отражающей борьбу человеческих страстей. «Играя в шахматы, мы приобретаем привычку не падать духом и, надеясь на благоприятные изменения, упорно искать новые возможности» — так словами Б. Франклина из книги «Смысл шахмат», вынесенными в эпиграф рассказа «Ныряющий остров», автор определяет важную воспитательную функцию шахмат, позволяющих укреплять волю, формировать в характере силу и упорство, совершенствовать логические способности.
Энциклопедизм знаний, в наши дни узкой специализации мало кому присущий, отличает интересы А. Казанцева, распространяющиеся на области математики, физики, химии, медицины, астрономии, археологии, в том числе и космической, истории, энергетики, футурологии и других наук, получивших художественное отражение в произведениях писателя. Он — знаток музыки, да и сам отчасти композитор и поэт, поклонник живописи и скульптуры.
Несомненный интерес вызывает его новый замысел — трилогия романов-гипотез «Гиганты», посвященная людям XVII века, внесшим немалый вклад в европейскую культуру. Уже издан первый научно-фантастический роман из этого цикла «Острее шпаги» — о магистре Прав, Чисел и Поэзии, французском математике Пьере Ферма. «Этот роман — фантазия о прошлом, об эпохе Ришелье — Мазарини, — говорит А. Казанцев. — Под влиянием Дюма у многих сложилось представление, что это была эпоха дуэлей и придворных интриг. В действительности это было время борцов за социальную справедливость и великих умов, заложивших основы современной науки. Таких, как Пьер Ферма, отец и сын Паскали, Торричелли, Декарт, Гюйгенс, Мерсенн... Конечно, их пытливая мысль была острее самой острой шпаги».
Техника — молодежи, 1984, N9 8, с. 18.
В новом романе — своеобразный сплав авантюрно-приключенческого сюжета, вобравшего в себя и черты биографии ученого, и живой аромат эпохи, и научные гипотезы, включая возможное решение до сих пор волнующей научный мир знаменитой теоремы Ферма, которую, по мнению А. Казанцева, все же можно доказать, анализируя труды великого математика.
Подготовлен к печати и следующий роман трилогии — о провозвестнике научного социализма итальянце Томмазо Кампанелле, написавшем известный утопический трактат «Город Солнца», где он рассказал об идеальной общине, в которой зримо проглядывают черты коммунистических отношений.
В третьей задуманной автором книге — «Иножитель» — речь пойдет еще об одном удивительном человеке XVII века, о чьей юности писатель рассказал в предыдущем романе. Это француз Сирано де Бержерак, дуэлянт и писатель, труды которого содержат совершенно необъяснимые для его времени знания. Так, он писал об устройствах, напоминающих многоступенчатые ракеты, радиоприемники, телевизоры, о явлениях невесомости, о живых организмах, состоящих из содружества клеток, о микробах, открытых два столетия спустя, о существовании в крови антител. Вслед за Джордано Бруно Сирано утверждал, что на других планетах существует разумная жизнь. Казанцев стремится дать этим загадочным знаниям француза свои смелые, гипотетические объяснения.
«У каждого есть своя «машина времени» — это его ВООБРАЖЕНИЕ. Оно способно перенести и в прошлое, и в будущее, и за тридевять земель», — пишет он в прологе к роману «Острее шпаги». Неиссякаемая творческая щедрость воображения писателя доставит его читателям еще немало острых переживаний, радостей от встреч с прекрасным, возможностей принять участие в дерзком научном поиске.