Геннадий Красников
«Независимая газета» 02.09.98
КНУТОМ ДЛЯ НАУКИ БЫЛИ ВОЙНЫ
«Я лично убежден в торжестве разума», — говорит писатель Александр Казанцев
Известному русскому писателю-фантасту, академику Международной академии информатизацииАлександру Петровичу Казанцеву сегодня исполняется 92 года. Он написал романы и повести«Льды возвращаются», «Купол надежды», «Арктический мост», «Дар Каиссы», «ЗавещаниеНильса Бора», «Фаэты», «Планета бурь», «Гость из космоса», «Озарения Нострадамуса». Засвою жизнь Александр Казанцев встречался с Альбертом Эйнштейном, Нильсом Бором, ЛеоСциллардом, Юрием Гагариным, Александром Несмеяновым, Абрамом Иоффе, ИльейГерловиным, Станиславом Лемом, Иваном Ефремовым.
— АЛЕКСАНДР ПЕТРОВИЧ, как признанный мэтр отечественной фантастики, объясните: что же такое фантастика — вымысел, пророчество, предостережение, гипотеза?
— Существует водораздел, по одну сторону которого просто фантастика, по другую - научная фантастика. В «просто фантастике» работали величайшие наши писатели — и Гоголь, и Пушкин, и Достоевский, даже Толстой. Из зарубежных - Свифт с его Гулливером, Вольтер и многие-многие другие. Им ради художественной задачи приходилось делать невероятное допущение, вроде Гулливера и думающих лошадей у Свифта. Что сейчас мы помним о Свифте? Мы помним гиганта среди лилипутов, мы помним, что лилипуты ведут, как и у нас на Земле, бессмысленные войны или решают, с какого конца разбивать яйцо.
Научная фантастика говорит о том, что может быть, что должно быть, а может, и будет. Я, как и мой покойней друг, знаменитый ученый и писатель Иван Ефремов, принадлежу к направлению научной фантастики. Но должна ли она быть пророческой? Необязательно. У нас есть наука футурология, которая рассматривает будущее. Возможны предвидения — технические, которыми насыщены произведения Жюля Верна. Необязательно быть Нострадамусом, для того чтобы предсказывать те события, которые произойдут через сотни лет.
Я как раз сейчас работал над вторым томом книги о событиях, которые предсказал Нострадамус. Предвидение же — не пророчество, потому что полет на Луну осуществлялся не так, как его описал Жюль Верн. Хотя значение его книг грандиозно: ученые признавались, что они встали на путь поиска благодаря его книгам.
Но есть и фантасмагория, которая существует сама для себя. Ее цель - развлекательность. Выдумать что-нибудь невероятное, вроде гигантской обезьяны, которая ломает нью-йоркские небоскребы. Хотя в фантасмагорических «персонажах» есть глубокий смысл. Эти чудовища родились в результате радиоактивности, атомного взрыва...
— Однако же вы пишете: «Торжество разума неизбежно на Земле». Откуда этот оптимизм? Скорее, сегодня остается более актуальным «Похвальное слово глупости» Эразма Роттердамского, которой так много в наше время, что разум никому не нужен, он побиваем камнями, его никто не слышит.
— Я лично убежден в торжестве разума. Вот, скажем, Нострадамус говорит, что конец света наступит в 5797 году, но это не будет концом мира. Просто человечество пройдет через Апокалипсис, который он описывает в своих катренах, — падение комет, второй всемирный потоп, после которого на месте современной России, к примеру, будет Русское море. То есть человечество должно улучшиться через испытания. Я в своей повести «Ступени Нострадамуса» пишу, что таким путем прошел предшествующий нам мир параллельный, в другом измерении, и Нострадамус чувствовал, что происходившее когда-то может повториться. А я считаю, что может и не повториться, если мы поумнеем. Губим-то мы себя сами! У нас энергетика построена на сжигании топлива, и вся углекислота уходит в верхние слои атмосферы, создается парниковый эффект, задерживаются тепловые лучи, излучаемые Землей в космос. Это грозит перегревом планеты и поднятием вод океана на семьдесят метров. Естественно, что это чревато затоплением всех индустриально развитых стран. Но все-таки можно избежать всех этих страшных предсказаний Нострадамуса, если сейчас очухаться и перевести всю энергетику на «бесплатную», с использованием волн океана, к примеру. Ведь это та же солнечная энергия, которая через ветер передается волнам.
— Так кто же был на самом деле Нострадамус — ясновидец, прорицатель, реалист?
— Просто его дар, существующий в каждом человеке, был развит необычайно. Я спрашиваю у всех, кто побывал в моем доме, были ли у них в жизни случаи, когда они предвидели какое-то событие? Вот у вас, например?
— Много раз...
— В моем представлении - существуют параллельные миры, которые оставляют след в слоях времени, и идущая следом волна жизни как программу использует проложенную колею и повторяет то, что было. Нострадамус видел, что было когда-то в другом мире.
— Но почему вы, оптимист по характеру, пишете о таком мрачном пессимисте, как Нострадамус?
— Он говорит, что человечество может стать другим, пройдя через катаклизмы, а я говорю, что оно может обойти их.
— Век XVIII считается веком Просвещения, о XIX поэты писали: «Век шествует путем своим железным», а как бы вы определили век двадцатый, который вами прожит, можно сказать, от начала до конца?
— В «Озарении Нострадамуса» я называю его «веком достижений и преступлений». Атом, автомобиль, электричество, радио и телевидение, компьютеры — все это является достижением технической цивилизации и преступлением одновременно. Все войны были кнутом для научно-технической мысли и подгоняли ее ради военных целей.
— А каким будет двадцать первый век?
— Он будет продолжением века двадцатого. Но вот что будет делать будущая наука? Уверен, что достижения науки будущего — это познание человеком самого себя.
— В одной из ваших книг есть такой иронический эпиграф: «Не в долларах счастье, а в миллионе долларов». Сегодня вряд ли это стало бы восприниматься как некий сарказм, скорее это уже трезвый расчет, цель жизни...
— Я был в Америке и видел, что для них основное — счет в банке, и по нему судят о человеке. Впрочем, есть там и те, кто любит классическую музыку, живопись. Но все-таки именно оттуда идут все эти примитивы, которыми сегодня увлечена наша молодежь...
— Один из ваших героев говорит: «В жизни хорошо идти с закрытыми глазами, чтобы не видеть, что впереди»...
— Вы думаете, случайно сейчас в моде черные очки? Молодежь хочет видеть все в своем цвете...
— А может быть, так они пытаются спрятаться от этого безумного мира?
— Да, и это есть: уйти от реальности — не интересуясь, не пытаясь понять, осмыслить ее.
— Вы писали свои книги, когда уже вышли «антиутопии»: «Мы» Евгения Замятина, «1984» Оруэлла, «Котлован», «Чевенгур», «Ювенильное море» Андрея Платонова. В каком-то смысле ваши книги были утопии, так как защищали коммунистическую идею...
— У нас сейчас коммунизм ругательное слово, а ведь оно обозначает строй справедливого общества. И коммунизм — это вовсе не те семьдесят лет, которые прожили мы после Октябрьской революции. Я жил и до нее, и после... А этими светлыми идеями прикрывались негодяи, которые рвались к власти. Почему так легко они перекрашиваются и становятся своими антиподами? По той простой причине, что у них нет за душой этих идеалов... Вот Хрущев обещал коммунизм, но я даже при моем долголетии не смог дождаться его...
Геннадий Красников