Александр Петрович Казанцев в свои 92 года — старейшина нашей (а может быть, и мировой) научно-фантастической литературы. Трудов не оставляет и поныне — пишет сейчас книгу «Очевидец XX века». Мы же с ним попытались заглянуть в век будущий — но, конечно, с оглядкой на истекающеестолетие
ЧЕЛОВЕК ВСЕ ЕЩЕ ХИЩНИК
— Насколько сбылись прогнозы фантастов, Александр Петрович?
— Они сбылись прежде всего в том смысле, что войны продолжаются. Век компьютеров, авиации, автомобилизма, космоса — и все это используется прежде всего в военных целях. Или в преступных. Реактивная техника была, в частности, предсказана и в моем романе «Пылающий остров». Там же — самонаводящиеся снаряды.
— Вам помогло то, что вы пришли в литературу из ученых, из «технарей»?
— В Музее боевой славы на Поклонной горе выставлены сухопутные торпеды, благодаря которым была прорвана Ленинградская блокада. Это мое изобретение и мое изделие — я возглавлял институт, который их делал: Всесоюзный научно-исследовательский институт электромеханики. Работал во время войны с Иосифьяном, который продолжал руководить институтом, когда я уже ушел на литературную работу.
— Какие есть современные аналоги этой сухопутной торпеды?
— Нет их. Не пошла техника этим путем, и я не понимаю почему. В войну эти торпеды себя очень хорошо зарекомендовали.
— Прогресс развивается, но его достижения оборачиваются во зло...
— Потому что человек — хищник, и хищнические инстинкты у него развиваются. А техника дает средства удовлетворять их в еще больших масштабах. Вот Резерфорд — разве он не понимал, что такое расщепление атома? Он же сам добился этого в лаборатории. Но когда к нему обратились, он сказал, что это не имеет никакого практического значения для человека. То есть уже знал, куда это заведет. И, я думаю, не случайно его соратник и ученик академик Капица те же самые слова произнес. Но если Резерфорд был недоступен, то Капица сразу поехал в концлагерь.
— Но ядерная энергия используется ведь и в мирных целях.
— После того, что случилось в Чернобыле, я написал докладную записку в Политбюро, где предложил строить атомные станции не на поверхности земли. Для того чтобы достать каменный уголь и другие полезные ископаемые, мы вгрызаемся вглубь на многие километры. Многие шахты брошены. А есть еще и масса естественных пещерных образований. И если бы Чернобыльская станция находилась в такой изоляции, на глубине хотя бы 400 метров, не было бы несчастья.
Но эта авария сослужила свою хорошую службу: ядерной войны стали больше бояться, поняв наконец, что в ней победителей не будет. А в следующей будут воевать уже дубинками.
— То есть вы полагаете, что глобальной войны в будущем веке не будет?
— Я считаю, нет. Потому что ее опасность — огромное сдерживающее начало. Даже при нашей экономической слабости мы еще страшны, как и раньше. Сейчас нас не уважают, но все равно боятся по-прежнему. Не рискнут.
— Многие фантасты мечтали о мире без войн, о всеобщем примирении человечества...
— Это мечта, заложенная еще в христианском учении. Ведь если отбросить всю эту мишуру церковную — обрядность, роскошь внешнюю, которая нужна была для того, чтобы ошеломить простой народ, — христианское учение является самым гуманным. И в своей сущности ничем не отличается от коммунистического учения — не случайно Блок перед отрядом комиссаров поставил Иисуса Христа. Потому что Христос был первым коммунистом. И вес его последователи — апостолы — возглавили коммуны первых христиан, где была общая собственность.
— Да, но при этом «был же страх на всякой душе», как значится в Деяниях апостолов. Там же некий Анания утаил часть денег от продажи собственного имения — и кончил весьма плохо. Ну а наши комиссары оказались теми еще апостолами...
— Да никогда не было у нас коммунизма — было прикрытие преступлений этим в высшей степени прогрессивным учением.
— Коммунизм, это просто идеал или вещь достижимая? Фантастам он не очень удавался.
— Это достижимая вещь при улучшении воспитания народа. И от генетических возможностей зависит. А человек, повторяю, как произошел, так и остался хищником. Мы живем на убийствах. Мы выращиваем скот специально для того, чтобы его убивать.
КАК ВСЕХ НАКОРМИТЬ
— Но кушать-то хочется. Как быть?
— Когда я написал роман «Купол надежды», мне позвонил Шахназаров, референт Горбачева: «Я прочитал, спасибо, — но это не роман». Я смутился: «Как — не роман?» Он говорит: «Это пособие к действию, это надо реализовывать».
Там идет речь об искусственной пище. Мне в работе помогал академик Несмеянов, который разрабатывал эту методику. Дело в том, что внутри нас живут такие микробы — «кандида альбиканс». Они по своему химическому составу не отличаются от молока человеческой матери. На их основе легко создать биомассу, которая может принять любую форму пищи. Несмеянов делал ее еще не из «кандиды альбиканс» (это был бы следующий шаг), а из сливного молока, которым телят кормят. Получался продукт в виде мяса — калорийный, ароматный, очень вкусный. И в ряд больниц специально по договору с институтом Несмеянова поставляли искусственную пищу.
А когда Несмеянов умер, вместо него назначили директором знаете кого? Генерала-химика, специалиста по химической войне. Можете себе представить, как он повел институт. Наплевать ему было на искусственную пищу. А я глубоко убежден, что это — будущее человечества. Оно должно перевоспитаться и подавить в себе хищнические инстинкты, которые поддерживаются прежде всего с помощью нашего питания.
— Но производство такой пищи может быть очень дорогим?
— Напротив, это неизмеримо дешевле. Можно было бы сократить до минимума сельское хозяйство. Мы огромное количество площадей занимаем, которые можно было бы превратить в сады. И целая армия людей освободится. И вполне достаточно было бы для всего человечества работать по четыре часа в день — но при том, что работают все. Нет ни безработных, ни нищих, ни преступников — потому что нет повода быть преступником.
— Все работают по четыре часа — и все существуют одинаково? Но людям ведь хочется выделиться.
— В силу своего таланта нужно выделяться, а не количеством денег.
— Да вы утопист изряднейший...
— Вот мы хотели капитализм сделать за два года — и это была самая вредная утопия. Но, к сожалению, эту утопию провели в жизнь. И всех разорили. Наши деньги падают в цене, потому что не обеспечены производством, которое упало до 40 процентов и ниже. Это не реформы, а уничтожение всего того, что было достигнуто при прежнем режиме, зверском, ничего общего не имеющем с коммунизмом.
— И каков же ваш прогноз относительно этой ситуации?
— Так долго продолжаться не может. Я думаю, все закончится диктатурой.
— Как скоро?
— Может быть, даже очень скоро. Может быть, в 2000 году.
— Диктатуры, как правило, не так уж долговечны...
— Она может быть недолговечна — но может поднять страну. Только это должна быть диктатура закона. Пиночет, которого сейчас арестовали, незаконным, преступным образом захватил власть, но он поднял экономику своей страны вдвое, — этого нельзя забывать. Где нам взять Пиночета? У нас есть такой Пиночет — он для верности взял себе Красноярский край...
ВСЯ РОССИЯ — НАШ САД?
— Диктатура, насаждающая искусственную пищу, может быть неправильно понята, Александр Петрович.
— Если произойдет освобождение огромных плантаций, занятых сельским хозяйством, то при нашем великолепном транспорте, который будет развиваться все больше и больше, городская скученность станет уменьшаться. Люди должны жить на природе — тогда у них будет другая психология. Среди лесов, среди садов, а не дышать отработанными газами. Их, между прочим, давно уже можно было ликвидировать. И только из-за всеобщей лени мы продолжаем жить на бензине. До конца света человек доводит себя сам, сжигая топливо. В верхних слоях атмосферы копится СО2, создавая парниковый эффект. Взгляните на улицу — гдебылые морозы и русские тройки? Нету. А ведь повышение средней температуры планеты на три градуса приведет к таянию полярных льдов — то есть к мировому потопу. Эта экологическая катастрофа и будет концом света. Но конец света — это не конец мира. Эту катастрофу можно предотвратить.
— А когда ее вообще можно ждать?
— Это трудно сказать. Где-то порядка тысячи или двух тысяч лет.
— А, ну еще много времени. Но предотвратить-то как?
— Есть много способов. Например, академик Иоффе, с которым я много работал, изобрел тепловые полупроводники. Он говорил: «Вот если взять Каракумы наши и выстелить их слоем полупроводников, можно получить энергию, которой будет достаточно для всего человечества. И без всякого сжигания топлива».
Или вот: у побережий, на шельфах поднимаются нефтяные вышки. И если бы на этих самых вышках были поплавки, которые качаются под движением воды, то они приводили бы в движение механизмы электростанций. 80 процентов всей солнечной энергии уходит на ветра, и 80 процентов этих ветров (которые наши предки, в отличие от нас, умело использовали) уходит на волнение океана. Ветер поднимает волну, которая, кроме вреда, нам ничего не приносит. А ведь ничего не стоит эти волны использовать в качестве привода электрических машин — и мы получали бы энергию бесплатную, экологически чистую, исключающую увеличение парникового эффекта.
Есть еще интересный способ создания искусственного ветра. В каждой трубе есть тяга. И если взять вертикальную трубу высотой с километр, то внизу летом будет плюс тридцать градусов, а вверху — минус сорок. И эта разница температур создаст такую тягу, что труба диаметром десять метров и километр высотой даст энергию двести тысяч киловатт. И таких труб можно сколько угодно сделать. Но наиболее вероятные вещи — это береговые и станции прибоя.
НОСТРАДАМУС ПРЕДСКАЗАЛ ЕЛЬЦИНА
— В разговоре о будущем нам никак не обойтись без Нострадамуса...
— Я имел возможность получить подстрочники того, что он писал, и сам делал переводы. И одобряю далеко не все его предсказания. Но целый ряд событий им предсказан точно, с указанием времени. Например, Великая французская революция.
— А что он точно предсказал из событий нашего века?
— Ельцина. И его реформы 92-го года. И он пишет, что результат от этих реформ скажется в 2025 году.
— Скажется в каком смысле — в положительном, отрицательном?
— Не сказано. Там всего четыре строчки. Но он пишет, что тогда, уже после русско-китайской войны, Россия станет духовным центром мира.
— Так, значит, еще и с китайцами махаться... Час от часу не легче.
— И еще он предостерегает против исламской войны. Это тоже очень близко.
— А вы лично верите в русско-китайскую войну?
— Верю...
— Мрачные у вас мысли о будущем.
— Что значит — мрачные? Человечество пройдет через многие испытания. И мы с вами сейчас проходим через них, через смену режимов. Возьмите страшную ошибку — разрушение Советского Союза: это вызвало гибель нескольких миллионов человек.
— А в будущем возможно обратное объединение?
— Не только возможно — оно произойдет обязательно. Но нужна смена поколений. Сейчас за объединение — уходящее поколение, а надо, чтобы это было поколение вновь возникающее. Но я полагаю, что в начале будущего тысячелетия это произойдет.
— Но может понадобиться не меньше века?
— Я думаю, что да. Не меньше.
Беседовал Алексей ЕРОХИН
"2000", март 1999