Все, что осуществилось,
противно моему сердцу
ВСТРЕЧА ДЛЯ ВАС
С тех пор как открытия Нильса Бора, Макса Планка и Альберта Эйнштейна перевернули представление человека о Вселенной, а ее границыраздвинулись до бесконечности, мир захлестнул научный бум. Прорыв в будущее стал сутью века. Но еще раньше ученых в грядущееуходили писатели-фантасты. Одним из самых известных среди них по праву считается Александр КАЗАНЦЕВ, книгами которогозачитывалось не одно поколение в стране.
— Александр Петрович, как вы стали писателем-фантастом?
— Я инженер по специальности. В 1930 году после окончания Томского технологического института попал на металлургический комбинат. И там, я задумал создать электрическое орудие, которое позволяло бы стрелять через океан. Моим открытием заинтересовались в Москве, я показывал его в Наркомтехпроме, ездил к Тухачевскому. Но сконструировать такое орудие оказалось затруднительно — не было для него энергетических источников. Академик Иоффе утешил меня: "Молодой человек, отрицательный результат в науке — тоже результат! У вас завидная фантазия, предлагаю вам принять участие в международном конкурсе научно-фантастических сценариев, который организуют кинематографисты".
Я назвал свой сценарий "Аренида". Написал о том, как на Землю падает космическое тело и все взбудоражены, гадая: сколько времени осталось жить человечеству. Сценарий, к величайшему моему изумлению, получил высшую премию. Фильм по нему взялся было ставить режиссер Эрмлер, но его вскоре посадили. Ленинградский журнал "Смена" опубликовал "Арениду", московское издательство "Детгиз" предложило мне переработать сценарий в роман. Надо было обладать моей молодостью и легкомыслием — мне тогда исполнилось двадцать пять лет, — чтобы, не написав ни одного рассказа, взяться за роман.
— Но среди ваших книг нет романа с таким названием...
— "Аренида" была закончена к маю 1937 года. Но тогда же в "Правде" появилась статья первого секретаря ЦК комсомола Косарева с осуждением ленинградских сектантов, обманывающих свою паству россказнями о том, что на Землю вскоре упадет какая-то планета... Я придумал, как спасти роман. Вместо космической катастрофы я взял глобальную катастрофу, вызванную открытием, сделанным нашим знаменитым ученым. Так появился роман "Пылающий остров".
— И с тех пор вы с головой ушли в литературу?
— Напротив, я от нее постоянно отвлекался. Началась война. Я служил в саперном батальоне под Москвой, в Подлипках. Мы формировали мотосаперные бригады, а кроме того, чинили технику. И вот однажды я заметил: на полянке стоит "полуторка", но вместо задних колес у нее были гусеницы — для езды по снегу. Я представил себе, как из грузовичка можно сделать самоходку: электрифицировать, снабдить огромным взрывчатым запасом и управлять ею по проводам, которые наматывались бы на огромные бобины. Я мобилизовал инициативных ребят — они сняли с грузовичка задний мост и соорудили танкетку.
О нашей фантастической машине прослышали в Москве, к нам прибыла комиссия из министров и генералов, чтобы ознакомиться с изобретением. Танкетку приняли на вооружение. Я испытывал ее в боевых условиях на Керченском полуострове. Мы успешно уничтожали дзоты и танки противника. Теперь моя танкетка красуется в музее Боевой Славы на Поклонной горе.
— Сразу после войны вы потрясли научные круги гипотезой о Тунгусском метеорите...
— В сорок пятом я услышал по радио сообщение о взрыве атомной бомбы в Хиросиме, затем — комментарий к трагедии. Меня поразило сходство атомного взрыва и того, что произошло в тунгусской тайге. По приезде в Москву отправился к знакомому мне нобелевскому лауреату, академику Тамму и спросил: "Игорь Евгеньевич, как вы считаете, мог ли в тунгусской тайге произойти атомный взрыв?"
Игорь Тамм возразил: невозможно представить себе, чтобы в 1908 году в тунгусской тайге тайная лаборатория изготовила материал для столь мощного взрыва.
Я же сделал вывод: коль скоро это нельзя было сделать в те годы на Земле, то, вероятно, это создали в другом мире. И связывал тунгусский феномен с гибелью пытавшегося приземлиться инопланетного корабля. Эта гипотеза, которой отведен всего один абзац в моем рассказе "Взрыв", вызвала мировой резонанс и принесла мне небывалую известность. И одновременно — множество противников. Поскольку я отрицал падение метеорита, то комиссия академиков обратилась в Союз писателей СССР с требованием запретить писателю Казанцеву выступать по поводу Тунгусского метеорита. Похороненная официальной наукой проблема о тунгусском взрыве до сих пор обсуждается.
— Все ли ученые так скептически относились к вашим романам-гипотезам?
— Однажды во время посещения Дубны ученые признались, что многие стали физиками, прочитав мой роман "Пылающий остров". Другие ученые, и их немало, считают роман "Фаэты" лучшим из всего написанного мной. Может быть, они правы? В "Фаэты" сосредоточено огромное количество гипотез. Причем не всегда моих. Это и появление Луны, и поднятие Антарктиды, и гибель Атлантиды... В повести "Дар Каиссы" я описал, как можно создавать ветер искусственно с помощью тяги, образующейся в гигантской трубе, и использовать его энергию. Это значительно дешевле и безопасней, нежели сжигать топливо и травить нашу биосферу. Повесть была опубликована в журнале "Изобретатель и рационализатор". И вдруг звонит главный редактор этого журнала: "Александр Петрович, в Академии наук создана специальная группа, которая разрабатывает установку по вашей схеме!" Но денег на это дело не дали, группа распалась, а проблема до сих пор осталась открытой. Хотя я научный фантаст, тем не менее — реалист! Я не занимаюсь фантасмагориями, хотя не отрицаю их. "Гулливер" — превосходное произведение. И Вакула, который летал на черте за черевичками, чудесен. Но я пишу о том, что может быть, что должно быть и что будет!
— Часто говорят о провидчестве писателей-фантастов. На чем, на ваш взгляд, оно основано?
— Сейчас работаю над трилогией о Нострадамусе. Как материалист, я не мог писать о нем, не постигнув физической природы его провидчества. Поэтому я выдвинул гипотезу, которую поддержал американский ученый Жак Валле: наша Вселенная — не мифологические "семь небес света", она одиннадцатимерна. На основе этой теории построена кристаллография. Представьте себе трехэтажный дом — три трехмерных мира, разделенные двумя переходными измерениями. Время в разных измерениях течет по-разному. Так на одном вращающемся диске, в центре, скорость меньше, чем на его ободе. Мы с вами живем посередине этого воображаемого колеса. Около центра — прамир, где еще до сих пор существуют наши пращуры, время от времени они приходят к нам, поскольку сохранили удивительное свойство — преодолевать промежуточные измерения. Мы же вместе с цивилизацией эту способность утратили. На ободе же расположен третий мир — наше будущее. Из будущего на неопознанных летающих объектах к нам тоже прилетают гости. Они беспокоятся, как бы мы не уничтожили нашу общую планету. Нострадамус будущего не видел. Он лишь проникал в прошлое параллельного мира. Но вот в чем штука: параллельные миры повторяют один другой. И то, что у них, на ободе, уже случилось, мы только-только начинаем переживать. Доказательство? Человек часто наперед знает, чем закончится то или иное событие. У каждого из нас есть взгляд в будущее, где запечатлена программа всего происходящего во Вселенной. И мы лишь с некоторыми отличиями повторяем эту программу. Моя точка зрения совершенно материалистическая.
— Какие чувства вы переживали, когда ваши мечты одна за другой воплощались в жизнь?
— По моей гипотезе, это вполне естественно. Я был счастлив, когда мы вышли в космос. И я был одним из первых, кто отреагировал на это событие в литературе. Моя статья лежала на столе у лейтенанта Юрия Гагарина, который, в том числе и под влиянием ее, стал космонавтом.
— Вы предсказали множество вещей. Какие из них особенно дороги вашему сердцу?
— Увы, все, что осуществилось, противно моему сердцу. Например, самонаводящиеся ракеты — я описал их за много лет до их появления в войсках. Реактивные орудия... Это были атрибуты моих отрицательных героев. И все осуществилось. Вот недавно услышал, что ученые пытаются создать установку, использующую энергию горения воздуха. Я описал подобную реакцию еще в "Пылающем острове". Но она привела к глобальной экологической катастрофе.
— Оглядываясь на XX век, как бы вы его охарактеризовали?
— Видите ли, я прожил весь XX век, мне идет девяносто четвертый год. Я задумал написать эпопею в нескольких томах: "Фантаст — очевидец XX века". Первый роман называется "Будет буря", он начинается со дня моего рождения и заканчивается моим уходом на фронт. Второй — "Ярость волн" доходит до перестройки. Третья часть "Мертвая зыбь" — сегодняшний день...
— Названия говорят сами за себя. Вам не нравится современный мир?
— Да, наше время мне активно не нравится. Не нравится современный человек. Он агрессивен. И даже религия не может его перевоспитать. Человека надо воспитывать. Наука будущего века будет посвящена не техническому совершенствованию, а познанию сущности человека.
Беседовала Алсу Гузаирова.
«Российская газета», 9 февраля 2000 года