Светлана Сухая.
Газета «Труд 7», 1 августа 2002 года
СЕКРЕТЫ ДОЛГОЛЕТИЯ
Я НИКОГДА НЕ БОЯЛСЯ СМЕРТИ. ПОТОМУ И ВЫЖИВАЛ
Романами писателя-фантаста Александра Казанцева зачитывалось не одно поколение подростков в нашей стране. Сегодня известнейший писатель приближается к столетнему юбилею. Он бережно хранит память обо всех годах своей долгой, трудной, но бесконечно увлекательной жизни. И, видимо, в этом — главный секрет его долголетия.
— Александр Петрович, вы — известный писатель-фантаст. И хочется спросить: может, вы владеете каким-то «фантастическим» секретом, который помог вам приблизиться к столетнему юбилею, сохранив полную ясность ума?
— Боюсь вас разочаровать. Но разговор о долголетии мы начнем с самого простого: в своей жизни я не выкурил ни одной сигареты и не выпил ни одной рюмки водки. Может быть, это играет не решающую роль, но значительную. Я всегда был очень подвижен, занимался легкой атлетикой, борьбой. Кроме того, всю жизнь, до 95 лет каждый день принимал холодный душ. Только в самое последнее время не решаюсь, боюсь упасть в ванной
— Болели много? Вы ведь прошли всю войну...
— Войну прошел, начал солдатом — окончил полковником Стал инвалидом — было и ранение, и контузия Наверное, поэтому сейчас я совсем ослеп, слабеет слух. Последние годы живу благодаря таблеткам. А в целом болел мало и лечился сам. Когда-то в юности страдал от ангин Чтобы избавиться от них, стал в любой мороз ходить с открытой грудью (а жил я тогда в Сибири). Потом один из знаменитых врачей сказал: «Наверное, вам просто повезло. Такая «закалка» могла плохо кончиться». И тем не менее таблеток не пил, гланды мне не вырезали, а болеть перестал!
— Александр Петрович, вы — «профессиональный фантазер». Как вам кажется, сама эта способность помогает жить долго?
— Конечно, она «работает» на долголетие. Мое фантазерство началось с детства, сколько себя помню — всегда думал о звездах, о космосе.
— А откуда взялись идеи о пришельцах с других планет?
— Можно сказать, что я привез их с войны. И невольно стал основоположником целой науки об этом. Конец войны я встретил в Австрии. Домой ехали на машине через всю Европу. И вот в Бессарабии, сидя за рулем, я услышал по радио, как американцы хвастались бомбой, сброшенной на Хиросиму. Как взрывом был повален лес на огромной территории, а в эпицентре деревья остались стоять, но превратились в столбы — ударная волна сорвала все ветки. Я еще со студенческих времен знал подробности всего, что было связано с тунгусским взрывом, видел фотографии. И понял, что картины последствий этих двух взрывов практически совпадают.
Приехав в Москву, я попросил, чтобы меня принял знаменитый физик, лауреат Нобелевской премии Игорь Евгеньевич Тамм. Он назначил время встречи: шесть часов. Хорошо, что я переспросил: «Шесть вечера?» — «Нет, шесть утра. Мы должны закончить разговор до начала рабочего дня». Я пришел и сказал: «Игорь Евгеньевич, посмотрите: две абсолютно схожие фотографии — в Тунгусской тайге и в Японии. Можно ли представить, что в Тунгусской тайге в 1908 году произошел атомный взрыв?» «Это исключено, — сказал Тамм, — в то время для этого не было ни технологий, ни оборудования».
Так рождались мои версии о пришельцах. А все разговоры о том, что это был метеорит, постепенно отпали: не найдено ни кратера от его падения, ни осколков...
— Откуда вы родом, Александр Петрович? Видимо, секрет вашего долголетия и в хорошей наследственности?
— Не уверен, потому что уже на много пережил своих дедов. Но корни у меня — сибирские. Один дед — шляхтич, гусарский полковник, сосланный в Сибирь за восстание 1863 года. Другой — сибирский купец, миллионер, заводчик. Отец тоже был купцом первой гильдии, а мать — учительница музыки. Я был трижды женат. С последней женой прожил счастливо 55 лет. У меня четверо детей, семнадцать внуков и правнуков.
— Три жены. Много детей и внуков. Вы много любили. Хочется верить в спасительную силу любви. Но ведь она, любовь, может и разрушать душу. Как было в вашей жизни?
— Любовь всегда вела вперед, никогда не было иначе. И в день 90-летия, почти десять лет назад, я собрал детей и внуков и думал, что сказать им. И сказал так: «Живите, дети, так, как я. Моих ошибок не творя. Но без ошибок этих, дети, вас просто не было б на свете».
— Вы сами уходили от жен или они покидали вас?
— Первая жена была на семь лет старше меня, можно сказать, что она была из другого мира. Как истинная дворянка она с презрением относилась к купеческому сыну. Мы вместе учились, получили назначение на один завод. Но я получил место главного механика, а она — всего лишь чертежницы. Вынести этого она не могла, уехала к родителям на Алтай и увезла с собой дочку.
— А вторая жена долго была в вашей жизни?
— Десять лет. Замечательная златокудрая девушка. Ее отец, русский немец из Поволжья, был начальником одного из цехов на заводе, где я работал. Мы жили счастливо. Но потом произошла страшная ломка. Отца жены посадили, и где-то в застенках он погиб. И от златокудрого чертенка ничего не осталось, она стала просто другим человеком. Нам не удалось спасти семью. Представьте, я трижды был женат — и все три моих тестя попали под колесо страшной сталинской машины уничтожения.
— Ну а третья жена, с которой столько прожито?
— Можно сказать, что третью жену мне война подарила. Я тогда был командиром строительного батальона, который ремонтировал автомашины для фронта Под Москвой на опушке леса вырыли окопы и работали И вот однажды к нам прислали полуторку-вездеход, вместо задних колес у нее был гусеничный ход Я посмотрел на нее и подумал а что если электрифицировать такую машину и управлять ею на расстоянии? Чтобы машина-камикадзе выскакивала из убежища навстречу танку и взрывалась вместе с ним. Кончилось тем, что в мое распоряжение отдали целый завод, и мы наделали много таких танкеток на гусеничном ходу. А потом меня отправили в Крым и приказали возглавить боевое применение этих машин. Мы очень удачно применяли танкетки, обучали войска пользоваться ими. Вот в эти годы один из моих друзей и сказал: «Послушай, Саша. Помоги хорошей девушке. Она кончает педагогический институт, и ее отправляют на лесозаготовки. Возьми ее к себе». В результате эта хорошая девушка стала моей женой. Прожили вместе 55 лет, два года назад я ее потерял. Теперь вот остался один - я ж не знал, что столько проживу...
— Вы не задавались целью прожить долго?
— Нет, конечно. Просто жил очень разнообразно, энергично, интересно
— Вы — опытный шахматист и в книгах ваших шахматы присутствуют очень часто. Как вам кажется, шахматы помогают долголетию?
— Безусловно. Шахматы воспитывают характер, волю, способность не теряться в трудной ситуации, находить нужный путь. Это вообще уникальное средство развития способностей человека, синтез искусства, науки и спорта.
— В ваших романах много неба, космоса, но, пожалуй, не меньше там и морских просторов. Вы любили море?
— Всегда любил. Плавал во многих океанах, пережил много бурь Я вообще прошел через множество катастроф, но всегда выходил сухим из воды. Разбивался в самолете — меня выбросило из кабины, и я остался цел. Может, потому и выживал, что никогда не боялся смерти, считал это ниже своего достоинства.
— Вы много писали и о Севере, бывали там многократно. Вас не пугали холод, безмолвие, ледяная пустыня?
— У меня всегда было почти патологическое отсутствие всякого страха. Я ничего не боялся.
— А физической боли?
— Тоже никогда не боялся.
— Из всех пережитых катастроф, что было самым страшным?
— Переправа через Керченский пролив в Крыму. Целая армия, и моя группа в том числе, оказалась «заперта». Я получил приказ уничтожить всю технику и переправляться на другой берег. Сначала добрался до катакомб, до штаба заместителя командующего фронтом. Тот представил меня командующему фронтом. Командующий приказал: «Налить ему стакан водки!» Я говорю: «Товарищ командующий, я не пью». — «Как это не пьешь, если я приказал?» — «Считайте, что не выполнил приказа. — «Ну, тогда молодец. Отправляйся на переправу».
— А как же фронтовые сто граммов?
— Не пил. Так вот, из катакомб я и приехал на пятачок берега, откуда шла переправа. В нашем распоряжении всего три-четыре катера. Это было ужасающее зрелище никем не управляемой беспорядочной толпы, на которую обрушивались снаряды и бомбы. Я взял в руки мегафон, стали переправлять сначала госпиталь с ранеными, потом боевые части. Я стоял на мостках причала, когда подбежал солдат: «Товарищ военный инженер, вас требует к себе майор». Я пошел за ним. На берегу лежал майор без обеих ног, и волна, отбегавшая от него, становилась розовой. Он сказал: «Военный инженер. Христом-Богом прошу, пристрели меня» Я не смог. По малодушию. Приказал перенести его повыше, нашел медсестру.
Конечно, он скоро умер от потери крови. А я вернулся на мостки Кончилось тем, что мне самому пришлось переправляться через пролив вплавь. Но я хороший пловец. С тех пор я многое пережил, но и сейчас уверен: война, человеческая стихия страшнее любых природных катастроф.
— Вы подошли близко к столетнему юбилею, вы очень многое успели сделать за долгую жизнь. Чем же вы гордитесь больше всего?
— Пожалуй, на первое место я все же поставил бы ту свою танкетку. Я точно знаю, что мои электрические камикадзе помогли прорыву Ленинградской блокады. Сейчас их можно увидеть в Музее боевой славы на Поклонной горе. А рядом с танкеткой — золотая медаль Олимпийских игр 60-го года. Я стал тогда чемпионом по шахматному этюду. У меня девять международных литературных премий. Конечно, я могу гордиться своими 28 романами. Мне часто говорят, что они помогли воспитать не одно поколение молодежи. И все же мировую известность мне принес Тунгусский метеорит.
— В одном из ваших романов живут странные существа — бывшие люди, у которых стареющее тело постепенно заменялось «запчастями» и становилось вечным. Как вы относитесь к идее бессмертия человеческой оболочки?
— Резко отрицательно. Знаете, я сейчас переживаю тяжелое время. Я остался без друзей, без близких людей. Я их всех пережил. Это горькое чувство одиночества в толпе. И я отчетливо понимаю: смена поколений живительна в своей основе. Если люди станут жить слишком долго, это будет губительно для цивилизации: в мире станет меньше любви, меньше детей.
Иногда я слушаю по радио дурацкие диспуты вроде бы умных людей, которые никак не могут ответить на вопрос: однополая любовь — это хорошо или плохо? При этом все кричат о свободе выбора и демократии. Но ведь если такие взаимоотношения широко войдут в жизнь, у людей просто не будет потомства, человечество вымрет. Демократия не должна противоречить законам природы. Если однополая любовь не способна продлевать род, значит это ошибка природы.
— Ну а где разумная планка долголетия, к достижению которой надо стремиться?
— Боюсь назвать точную цифру. Лет сто — сто двадцать. Но уж конечно, человек должен жить не 50—60 лет, а гораздо дольше.
— Может ли человек позволить себе самоубийство? От слабости, от боли, от одиночества...
— Не должен. Самовольный уход, дезертирство всегда позорно. И даже преступно.
— Имеет ли человек право мстить своим обидчикам?
— Месть — омерзительное чувство. Она только умножает количество зла.
— Близка ли вам мысль о том, что красота спасет мир?
— Близка. Она спасает и мир, и отдельного человека. Для меня красота — это совершенство. А стремление к совершенству и есть путь к долголетию. Если суммировать все, о чем мы говорили, то именно так: путь к долголетию — это путь к совершенству, моральному и физическому. А бессмертие — вполне достижимо. Дети, внуки, память об ушедшем человеке — вот вам и бессмертие.
Беседу вела Светлана СУХАЯ.
«Труд», 1 августа 2002 года