Миллиард пудов! Это же горы хлеба! В Казахстане, в стране моего детства, в стране бескрайних степей, между Петропавловском и Акмолинском, недалеко от Кокчетава, есть удивительное место, маленький оазис сказочной горной страны; с лесами и озерами, со скалами, пещерами, вершинами в облаках и романтическими легендами. Зовется то местечко Боровое.
Настолько удивительна эта местность, что о происхождении ее создана такая легенда: «Кончил аллах создавать мир и прилег отдохнуть в своей небесной юрте. Лежит он на кошме, сотканной из звездных лучей, и видит: едет к нему человек. Сошел тот с лошади, снял малахай, идет, с ноги на ногу переваливается. Спрашивает его аллах: «Доволен ли ты землей, человек, которую я для тебя сотворил?». А человек тот был из казахских степей. «Почему ты обидел меня, скупой ты, аллах? Сделал мне землю сильно гладкую, вода в земле глубоко. Леса хочу, горы надо». Понял аллах, что неладно сделал, да что поделаешь? Кончил он уже работу, сотворил мир... Закряхтел он тогда, встал с кошмы и стал шарить по углам своей небесной юрты.
Все, что только нашел хорошего и красивого из | остатков мира, собрал аллах в кулак, бросил на землю и сказал казаху: «Вот тебе вода, леса, горы, очень красиво, жаль, что мало, да ничего больше не осталось».
И так стоят с тех пор среди степи лесные горы у озер, красивее лучших мест земли, единственные во всей степи. Мы вспомнили с моими друзьями эту легенду, когда стояли у подножья совсем других гор, появившихся не по воле аллаха в степи.
— Об этих горах, небось, не думал аллах, — смеется знакомая москвичка, похожая на Зою, смеется, запрокинув голову так, что не удержались, упали с головы, распустились ее косы. Смотрит она на золотую вершину. Гора зерна!
Лежат такие горы, собранные со степи человеком, выращенные им на целине, лежат в степи, как сказочные курганы, лежат, меняя тысячелетний ландшафт...
Но изменили они не только ландшафт степей, изменили не только лицо края, изменили они и существо нашего социалистического сельского хозяйства.
Большая часть зерна на целине собрана новыми совхозами — государственными зерновыми предприятиями. Здесь земля, машины, оборудование принадлежат государству, здесь работают новые рабочие — рабочие полей.
425 новых совхозов возникло в 1954—1956 годах на целинных и залежных землях. Эти совхозы дали стране самый дешевый хлеб, который когда-либо выращивали хлеборобы. Сказалась более высокая социалистическая форма хозяйства, сказалась новая для полей индустриальная культура труда рабочих, их трудовой порыв и передовая техника, предоставленная им государством.
Товарищ Н. С. Хрущев в марте 1957 года на конкретных примерах показывал работникам сельского хозяйства Кубани, насколько ниже себестоимость сельскохозяйственной продукции в совхозах по сравнению с колхозами. По отдельным видам продукции она ниже в 2, а иногда в 3 раза!
В соревновании различных форм социалистического хозяйства на селе решающей будет экономическая сторона.
Целина значительно изменила соотношение между колхозами и совхозами в нашей стране, заметно увеличив роль совхозов, технически и экономически крепких, рентабельных, выгодных.
Самой замечательной особенностью новых совхозов наряду с их экономическими достижениями, конечно, являются их новые рабочие — люди целины.
У них не было навыков крестьянского труда, но у них острый глаз, критически воспринимающий все на новом поприще работы.
Вот мы стоим с ними у подножья золотой горы, которой можно восхищаться без конца, не заметив ничего другого, но молодые целинники уже толкуют со своими товарищами — студентами, приехавшими им помогать в уборке урожая, не столько о поражающем количестве собранного зерна, сколько о его качестве.
Болеют душой ребята за то, что лежит бесценное зерно под открытым небом, возмущаются, что зерно это считается пока что «некондиционным», что комбайн почему-то не очистил его окончательно, что требует оно еще очистки, прежде чем будут его принимать на элеватор.
И, споря между собой, обращаются они ко мне, словно я могу дать им на все ответ.
Почему комбайн не может полностью очистить зерно?
— Надо переделать комбайн, чтобы сдавать зерно сразу после уборки!
Подождите, ребята, подождите! Вы правы, тысячу раз правы...
И мне хочется рассказать им о своей беседе с академиком Василенко как раз по этому поводу. Мы говорили с ним, что во время уборки урожая в поле течет золотой поток зерна. На одном конце потока — комбайн, принадлежащий МТС, государственному предприятию. На другом конце — элеватор, тоже государственное зернохранилище.
На элеваторе примут зерно только определенной влажности и степени очистки, — говорил академик Василенко. — Зерно нельзя хранить, если влажность превышает норму. В нем тогда будут протекать жизненные процессы, и зерно нагреется, погибнет. Однако МТС с теми комбайнами, которыми она располагает, не может удовлетворить требований элеватора. И вот между двумя государственными организациями, между МТС и элеватором, которые не могут между собой сговориться, попадают хлеборобы. Они в большинстве случаев своими руками, мускульной силой должны «довести» зерно до требуемой государственным зернохранилищем степени очистки, до допустимой влажности. В такой организации работ, несомненно, есть какая-то серьезная неувязка. Ведь если уборка зерна в нашей стране механизирована почти полностью, то его очистка — лишь на 20 процентов; причем эта очистка производится на полумеханизированных токах, зачастую оборудованных кустарно, своими силами. На послеуборочную обработку зерна тратится трудодней в 2 раза больше, чем на пахоту, сев, уборку, вместе взятые! И это можно легко представить, если вспомнить, как сушится у нас зерно в большинстве колхозов.
Помню, в сентябре я проезжал по той самой автомобильной дороге, о которой рассказывал в начале. Комбайны собрали зерно, и грузовики свезли его... на шоссе. Наша «Победа" жалась к краю асфальта: не меньше половины дороги по ширине было занято рассыпанным, подсушиваемым зерном. Счастье, что погода была хорошая. Я представил себе, сколько труда нужно, чтобы разгрузить зерно с машин, а потом перелопатить его во время сушки — сколько женщин с лопатами встретилось по пути! — и, наконец, погрузить подсохшее зерно снова в грузовики! А если солнце скрылось надолго, то совсем плохо. Зерносушилок в достаточном количестве нет, а где и есть, то дли того, чтобы они работали, приходится тратить немало топлива.
Полезно проследить дальнейший путь зерна.
Пройдя элеваторы, оно в свое время попадает на великолепные, до последней степени механизированные мукомольные комбинаты. Но зерно не сразу будут молоть, превращать в муку. Оно снова пройдет самую тщательную очистку, по сравнению с которой очистка на токах кажется грубой. Замечательные машины и транспортеры будут пересыпать зерно, промывать его, сдувать с него каждую инородную частицу. И при всем этом к нему не прикоснется человеческая рука.
Возникает законный вопрос: так почему же всю эту очистительную технику, если она есть, не использовать непосредственно на элеваторах?
Можно представить себе элеваторы, при которых существуют центральные зерноочистительные и зерносушительные фабрики, механизированные по последнему слову техники. На эти фабрики зерно повезут прямо с полей, прямо от комбайнов. Кстати, комбайны можно будет конструктивно облегчить, оставив за ними только самую первую, необходимую очистку. Полная очистка зерна комбайном нужна, пока нет выгодной централизованной очистки. Не надо забывать, что передвижение комбайна в поле требует до 40 процентов всех энергетических затрат на его работу. Зачем таскать «очистительную фабрику» по полю, если она неподвижная, может с большей эффективностью работать у элеватора. Труд работников сельского хозяйства будет облегчен. Они избавятся от многих забот. Совершеннее и экономичнее будет организован весь процесс уборки.
Вопрос о централизации, о промышленных методах первичной обработки сельскохозяйственных продуктов выдвигается самой жизнью.
В районах поднятой целины постройка элеваторов с централизованными цехами очистки и сушки собранного зерна особенно целесообразна. Строительство таких элеваторов и намечается в этих новых зерновых районах, однако пока еще они построены не всюду. В Америке зерно продается на зернохранилища в том виде, в каком снимается в поле, сразу после комбайнов. Зернохранилища заготовительных фирм, сами проводят окончательную очистку зерна. Это хороший опыт. В наших условиях он может быть быстро внедрен.
Очистка зерна при элеваторах, оборудованных наиболее совершенными машинами, принесет неисчислимую выгоду, сбережет множество трудодней, с успехом заменит кустарщину полумеханизированных и немеханизированных токов.
Молодежи, которая приложит свои силы и в этом направлении, предстоит интереснейшая работа. Тут есть за что бороться, есть чего достигать!
Как и во всяком большом деле, есть здесь и свой трудности.
Элеваторы порой отстоят на больших расстояниях от колхозов. Нужно пересмотреть места их расположения, построить новые, пусть вдали от железной дороги, но в непосредственной близости от хлебопроизводящих районов, соединить эти элеваторы с железнодорожными станциями, в первую очередь шоссейными дорогами, а потом железнодорожными подъездными путями. И все же путь прямо с поля до элеватора в ряде случаев может оказаться длинным. Поэтому надо предусмотреть там, где это необходимо, создание в колхозах промежуточных перевалочных пунктов зерна. На эти пункты оно должно доставляться прямо с поля курсирующими по графику автомашинами. На элеваторы же зерно может быть вывезено также по графику тягачами с прицепами. Сушка и очистка зерна будут происходить на зерноочистительных пунктах при элеваторах. Там же колхозы
смогут получить в очищенном виде свое зерно, оставшееся после госпоставок и натуроплаты МТС. Для перевозки этого зерна в колхозы можно использовать машины, которые идут в обратный рейс порожними.
Но вот еще какое важное обстоятельство связано с такой организацией послеуборочных работ.