– Так значит, заключенный в каземат колодца Лотоса не вычислял диаметр колодца, как это ты делал вчера, – говорил Детриe, складывая шахматы в коробку, – а измерял его.

– Хотел бы последовать его примеру! – пылко объявил Лейe.

– То есть?

– Измерить длину царского локтя, как я тебе уже говорил.

– Но ведь ободов колодца не осталось, как и тростинок.

– Зато остались пирамиды. Да, да, пирамиды! Одна из которых, самая высокая, имеет высоту ровно в миллиард раз меньшую среднегодового расстояния Земли от Солнца.

– Ты думаешь, древние египтяне умели измерять даже космические расстояния?

– Или те, кто руководил ими, вроде их якобы слетевшего с неба бога Тота с его таинственными скрижалями, где заключены тайны знаний, еще не достигнутых полностью и в наше время.

– Так в чем же заключен царский локоть?

– Пока это лишь гипотеза, но... я уверен, что царский локоть заключен в высоте пирамиды Хеопса, а, следовательно, в расстоянии от Земли до Солнца целое число раз! Вот это стоит проверить, привлекая и открытый тобой колодец Лотоса. Его ведь можно реконструировать!

– Как? Ты и это уже понял?

– Отчасти. Пока я понял, что геометрическая задача жрецов таит в себе неразгаданные тайны геометрии. Я вот тут вычислил в уме, что от поверхности воды в колодце до верхнего конца длинной тростинки было расстояние, равное корню квадратному из трех. А до верхнего конца короткой - ровно в три раза меньше.

– Корень квадратный из трех? А что это означает?

– Ему придавал большое значение Архимед. Большой катет прямоугольного треугольника с углом в 60°, где малый катет равен единице, а гипотенуза определяется двумя √3. Выраженный Архимедом с огромной точностью простой дробью √3 встречается в ряде математических выражений. Думаю, что геометров двадцатого века заинтересует, как построить колодец Лотоса с помощью линейки и циркуля, найти связь между 60-градусным прямоугольником и хитрой фигурой жрецов.

– И Сененмот все это решил? Как он смог?

– Шерше ля фам, как говорим мы, французы, ищите женщину! Ведь его любила красивейшая женщина мира. Чего не сделаешь во имя любви! И этот созданный математиком храм я решусь назвать "храмом Любви".

– Да, храм в Деир-аль-Бахири достоин этого, – вздохнул археолог Детрие. – Это одно из чудес света.

– Ну конечно же! – подхватил граф. – Любовь - это и есть одно из самых удивительных Чудес Света.

 

пред. глава