Глава третья
ЗВЕЗДОЛЕТЧИКИ

Мисс Эллен Кенни с высокого берега любовалась золочеными куполами и островерхими башнями города, уходящего от излучины реки в дымку горизонта. «Дворцы высоты» величием современности окружали древний центр. Загадочный, непонятный Западу город! На протяжении веков к нему рвались обреченные победители. Его считают родным люди далеких стран, изучая, как и Эллен Кенни, русский язык. Город нового пути, пугающего необычностью, подвижничеством, дерзостью мечты... Здесь люди в течение десятилетий отказывали себе в комфорте, чтобы строить заводы и восстанавливать разрушенное войной. И они добились, чего хотели, им оказалось по силам создать ракеты, сделавшие войну невозможной, ракеты, которые можно было отправить по любому адресу, имея в виду не только город, но даже улицы... и даже - с людьми на Луну...

Академик Беляев предоставил мисс Кенни возможность посетить Космический институт, сообщив имена космонавтов. Мисс Кенни явилась на квартиру второго пилота межпланетного корабля Ивана Аникина.

Ее настороженно встретил человек с седой головой и энергичным лицом солдата.

– Иван Аникин, – представился он.

Очень импозантная внешность для лунного астронавта!

Американка вошла в светлую комнату с низковатым потолком. Русские строят экономно, но много. Они хотят, чтобы все жили удобно. Мягкие современные кресла у маленького столика. Можно сфотографировать исследователя Луны под этим торшером?

Мисс Кенни от души расхохоталась, узнав, что говорит с отцом астронавта, ветераном войны, летчиком, Героем Советского Союза... Его сын, тоже Иван Аникин, - на футбольном матче. Аспирант университета играет центр-форвардом в столичной команде «Спартак».

– О! В Америке вашего сына сразу полюбят!

Мисс Кенни старалась узнать все, что возможно. Оказывается, мать астронавта была военным врачом и выходила в госпитале своего будущего мужа. А Ваня у них - младший сын. Есть еще три дочери: мастер химического завода, учительница и актриса.

– Как же вы подумали отпустить сына... на Луну?

– Рассматриваю как боевое задание. Женщины, конечно, поплакали на семейном совете. Парень наш всех слушает, поступает по-своему.

– Наследственность?

– Возможно, – усмехнулся старый летчик. – К тому же просить о Ване приезжал к нам сам академик Коваленков.

– О! Это такой сухой и желчный старый джентльмен, я его видела у академика Беляева.

– Ваня - его ученик и последователь. На Луне важно проверить теорию метеоритного происхождения лунных цирков. Там нет воды и атмосферы. Все сохранилось.

– Почему это не сделает командир корабля профессор Громов?

– Петр Сергеевич Громов считает, что лунные кратеры - вулканического происхождения.

– Вот как? На Луну летят научные противники? Враги?

– Почему враги? Ваня готовится к полету под руководством Петра Сергеевича и уже души в нем не чает.

– Говорят, русских трудно понять.

– Возможно.

– Ваш сын оставляет на Земле любимую девушку?

– Младшая дочь отпускает Ваню на Луну только потому, что женщин там нет.

– Это прелестно! – рассмеялась Эллен.

После матча Ваню Аникина, как и Громова, можно было увидеть лишь в Космическом институте. Мисс Кенни удалось узнать, что молодой профессор Громов, еще работая в Пулковской обсерватории, сделал открытие на краю видимого лунного диска. Он наблюдал там изменения загадочных светлых полос, сходящихся на невидимой стороне Луны. Он считал их вулканическими выбросами и предположил, что на той стороне Луны действует вулкан. В своей докторской диссертации он до мельчайших деталей разработал проект лунной разведывательной экспедиции и перешел работать в Космический институт.

Космический институт!

Меньше всего Эллен ожидала оказаться в спортзале, огромном, с широкими окнами в верхней половине стен. На спортивных снарядах тренировалось множество людей. На турнике «крутил солнце» Аникин.

Эллен с интересом всматривалась в представшего перед ней низенького крепыша со вздернутым носом, веснушками и веселыми глазами. Он крепко, как старый знакомый, тряхнул руку журналистке.

– Отец мне все про вас рассказал, – заявил он.

– Постойте! Кто же о ком узнавал?

– Взаимный интерес и симпатия.

– А я знаю, почему вас отпустили на Луну.

– Опасно оставлять на Земле, – рассмеялся Аникин.

Эллен была в восторге. Она спросила о профессоре Громове. Аникин указал ей на вышку перед бассейном, где великолепно сложенный атлет застыл перед прыжком. В следующее мгновение он бросился вниз, два раза перевернулся в воздухе, вытянулся и без брызг вошел в воду. Эллен побежала к бассейну. Спортсмен вынырнул. Высокий лоб, мокрые волосы, тяжеловатые скулы.

– О-о! Колоссаль! – восхищенно воскликнула Эллен. – Вы есть профессор Громов?

– Добрый день, – удивленно отозвался Громов, выбираясь из бассейна. Старичок врач подал ему халат.

– Что вы подумаете о полете на Луну? – спросила журналистка, вынимая блокнот.

– Простите, – смутился Громов, – предпочел бы интервью... ну... в одетом виде...

– О-о! Это мой метод. Врасплох. Непринужденность. Интимность.

– Через минуту я приглашу вас в библиотеку.

Эллен огляделась. Она заинтересовалась необычной каруселью с кабинами, напоминавшими кресла пилотов. Центробежное ускорение в несколько раз увеличивало вес сидящих в них людей, как это будет при космическом взлете. Мелькали покрытые испариной напряженные лица чернокожего юноши, китайца и... девушки.

В другом месте люди неведомым способом подскакивали под самый потолок зала, падали вниз и снова взмывали в гигантском прыжке. Оказывается, их подбрасывала пружинная сетка-батут. Они совершали на Земле «лунные прыжки»...

Громов ушел переодеться.

– О, скажите, док! – обратилась к седенькому врачу Эллен. – Схожа ли психика астронавтов и... самоубийц?

Врач строго посмотрел на американку:

– Не больше чем бестактность напоминает учтивость.

– Благодарю вас, сэр, – тихо сказала Эллен и покраснела.

Появился Громов - элегантный, в строгом летнем костюме.

– Вы великолепный мужчина, господин Громов! – заметила мисс Кенни. – Вас жаль отпускать на Луну. У вас есть дублер, который мог бы полететь вместо вас?

– Да, и его знает весь мир. Он - разведчик Космоса, а я - его ученик. Еще в дни войны мальчишкой я о разведчиках мечтал. Сейчас они нужны на Луне, куда собирается международная космическая экспедиция. – Громов открыл дверь в двухсветный зал с книжными шкафами в простенках между окнами и длинными столами под висячими лампами.

Он усадил американку в мягкое кресло у низенького столика с журналами. Эллен взяла один из них - с огромной фотографией Луны на обложке.

– Ах, Луна! – сказала она. – Что вы о ней подумаете?

– Это планета загадок, такая близкая, прекрасно видимая и неразгаданная.

– Вам хочется разгадать тайну ее прошлого?

– И подумать о ее будущем.

– О-о! Даже будущее? – сощурилась Эллен. – Нужны гадальные карты?

– Карты? Только географические. Они доведут нас до самого края диска. За него так заманчиво заглянуть...

– Как романтично! – почти искренне воскликнула Эллен. – А вам не жаль расстаться с Землей?

– На Луну стоит лететь лишь во имя Земли. Это ее седьмой континент, последнее белое пятно! Ведь Земля и Луна - это единая двухпланетная система. Мы рискуем меньше, чем Колумб, искавший Индию.

– Ваша Индия - в небе...

– Ее можно рассмотреть в бинокль.

– Я сделаю это сегодня.

– И вы увидите, какой это странный, необычный, трагически красивый и влекущий к себе мир.

– Я уже боюсь смотреть, – засмеялась Эллен. – Вы опасный человек, лунатик, – сказала она, поднимаясь. – Вы можете увлекать за собой.

– Хотел бы увлечь, – встал и Громов, – но некоторые упираются. Даже и меня к Земле привязать хотят.

– О-о! – оживилась Эллен. – Я уже слышала о другом лунатике - вашем младшем и непокорном брате. Гуд бай! – Она протянула руку. – Может быть, увидимся.

Эллен остановилась на липовой аллее, разделявшей два корпуса Космического института. Нежно пахло медом. Солнце пригревало. Эллен зажмурилась и вдруг почувствовала, как хорошо на Земле. Потом открыла глаза...

Итак, слева здание... Здесь безумцы или герои хотят ступить в другие миры, а справа здание... Здесь некий дерзкий человек хочет дотянуться до этих миров рукой. Да, да! Эллен так и напишет в своем очерке.

Два пути к звездам! На одном старший Громов, на другом - младший... Она решительно повернула к белому корпусу, на дверях которого было написано: «Лаборатория дальнеуправления». Эллен сощурилась. Как его зовут? Евгений!..

Младший Громов был предупрежден и ждал Эллен в подъезде.

Неужели они братья? Эллен с интересом всматривалась в тонкие, даже нежные черты лица... Только жесткое упорство в подбородке и в уголках губ чуть напоминало брата.

Они вошли в длинную узкую комнату с тяжелыми лабораторными столами, покрытыми паутиной проводов и желтыми пятнами ящичков с приборами.

Скромная миловидная девушка в голубом рабочем халатике поздоровалась с американкой, но та была занята своим спутником.

– О-о! Так вот как выглядят технические гении, создающие современные чудеса! – сказала Эллен, стараясь взглядом смутить молодого человека. – Я думала, что они обязательно лысые и сутулые.

Евгений отвел глаза:

– Вы имеете дело не больше чем с летчиком-испытателем.

– Но ведь вы инженер?

– Как и всякий испытатель современной техники.

– Беспримерное путешествие на небо называется испытанием? Великолепно! А вы тоже тренируетесь? – иронически спросила Эллен.

– Конечно, – ответил Евгений, с интересом разглядывая посетительницу.

– Где же трапеция? – продолжала та словесную игру.

– К сожалению, меня ждут корреспонденты, – уже суше сказал Евгений Громов.

– Корреспондентка, – с укором поправила Эллен.

– Здесь вы одна, но... в пятидесяти километрах...

– Всегда предпочитаю быть одна, – смеясь объявила Эллен.

Евгений Громов подвел американку к макету танкетки, установленному внутри поворачивающейся во всех направлениях рамы. Гусеницы танкетки не доставали до пола. Громов открыл дверцу и предложил Эллен заглянуть внутрь.

– Колоссаль! – воскликнула она.

Верхняя часть кузова танкетки - полусфера молочно-белого стекла - изнутри была сплошным телевизионным экраном. Эллен увидела на нем поле, извилистую колею дороги, недавно выкопанный ров, березки, а около них группу людей, видимо журналистов.

Евгений Громов забрался на кресло водителя.

– Подлинная танкетка будет передвигаться по Луне, мисс Кенни, – сказал он, – и все, что вокруг танкетки, я увижу с Земли на этом экране, как сейчас вижу полигон. А на Луне, будь вы там, вы увидели бы на наружном телеэкране мое изображение в кабине.

– Предпочитаю не изображение, – задорно сказала Эллен.

Громов отвернулся и, стараясь скрыть смущение, склонился над пультом с приборами. Дверцу он не закрыл. Гусеницы загрохотали, танкетка стала крениться то влево, то вправо, поднималась то носом, то кормой. Макет копировал движение и положение бегущей где-то танкетки.

Эллен заглянула в приоткрытую дверцу и сразу перенеслась на полигон. Бежали назад деревья, корреспонденты, машущие руками... Она даже ощутила крутой поворот, потом яму...

– Не выношу тряски, лучше асфальт, – сказала Эллен.

Но танкетка двигалась отнюдь не по асфальту. Временами казалось, что она опрокинется. Водителя трясло и болтало, словно он в самом деле ехал по ужасной дороге.

Наконец, он, возбужденный, довольный, выбрался из танкетки.

– Как видите, «Вавилонская башня» не нужна, – торжествующе сказал он.

– Вы дотянетесь до других планет рукой? – Эллен закурила сигарету, щелкнув крохотной зажигалкой на наконечнике карандаша. – Скажите, вы боитесь лететь в Космос?

Евгений вспыхнул:

– Боюсь? Разве люди, изобретавшие механические руки, чтобы орудовать с радиоактивными веществами, были трусами? Что может быть прекраснее человека?

– Вы любите Максима Горького?

– Вы читали его? – обрадовался Евгений.

– А как вы думаете?

– Мне бы хотелось, чтобы читали. Можно вырвать собственное сердце, светить им, как факелом... но можно и напряжением мысли и сердца осветить людям далекие, недостижимые миры. Тоже во имя счастья человека.

– Но ваш брат хочет ступить на них ногой!

– Нужен ли такой риск? Ведь дальнеуправляемая танкетка способна все увидеть на другой планете, изучить, ощутить, все сделать, наконец! Ведь у нее есть такие руки-манипуляторы...

– Я не знаю, кто из вас более дерзок: вы или ваш брат, – сказала Эллен, вставая.

Евгений провожал гостью через лабораторию.

– Вы тоже опасный скромный человек, – рассмеялась Эллен и протянула руку. – Гуд бай! Может быть, увидимся.

Громов смотрел из окна, как шла Эллен по липовой аллее, маленькая и стройная, шла уверенно, ни разу не обернувшись.

пред. глава         след. глава