Глава вторая
МИРАЖ И СЕЛЕНА

 

Газеты вышли трижды тройным тиражом. Особенно преуспела «Уорльд курьер», специальная корреспондентка которой стала космической героиней.

Почти всех девочек, родившихся в день необычайных событий в Космосе, называли Эллен, Еленами, Аленами и Леенами. А мальчики получали имена Тома, Томаса, Петра, Пьера и Питера.

Не было семьи на Земле, где не считали бы своими близкими лунных путешественников, где не тревожились бы о них. Специальные бюллетени ежечасно сообщали о движении ракет.

Люди, даже незнакомые, встречаясь, прежде всего говорили, что «Колумб» уже спустился на Луну и автоматическая радиостанция, подававшая сигналы бедствия, почему-то замолкла.

Из сообщения ТАСС мир узнал об уходе «Искателя» в сторону от Луны и спасении американского звездного пилота Тома Годвина.

Президент США прислал правительству СССР телеграмму с сердечной благодарностью от имени всех американцев.

Об Эллен Кенни ничего не было известно. Ее портреты, напечатанные в миллионах экземпляров, все до последнего были вырезаны читателями газет, спрятаны в бумажники, сумочки, наклеены в тетради, альбомы, приколоты на стенах...

Маленькая американка, щурясь, улыбалась людям Земли.

 

Эллен зажмурилась. У нее не хватало силы открыть глаза. Сейчас когти начнут рвать ее тело. Если бы сбросить шлем, покончить все разом! Но страшные жесткие лапы держали крепко.

Она почувствовала, что ее осторожно поставили на камни и... отпустили.

Глаза открылись.

Лунные скалы, свет и тень, черное небо, косматое солнце, звезды... Нет! Ничего этого она не заметила. Перед ней стояла знакомая танкетка, а в ней за стеклом кабины сидел земной, близкий, встревоженно улыбающийся Евгений Громов в голубой тенниске с короткими рукавами...

Эллен сквозь слезы улыбнулась молодому Громову, ничего не понимая.

– Да! А лапы? – спохватилась она.

Они лежали, огромные, металлические, у ее ног. Боже! Да ведь это же манипуляторы, механические руки, которыми была оборудована предназначенная для Луны танкетка. Ими управляет этот юноша изнутри...

– Мисс Кенни! – услышала Эллен в шлемофоне. – У вас включено радио? Как это получилось? Я искал «Колумб»; но рассчитывал на разговор с Годвином.

– Оказывается, я совсем не знала его! – борясь с рыданием, воскликнула Эллен. – Когда мы с вами вернемся на Землю...

Громов смутился:

– Мисс Кенни, я первый встречу вас на Земле...

Эллен побледнела. Она вдруг поняла все, вспомнила... Этой танкеткой управляют с Земли. Никакого ее спасителя нет на Луне, он находится на Земле, в корпусе Космического института на липовой аллее. А здесь... в этом чужом страшном мире, среди нависших скал и бездонной тьмы провалов, здесь она одна.

И она рванулась вперед, прижалась к металлу земной машины.

– Я с вами, мисс Кенни... с вами, – твердил Евгений.

– Вы правда со мной? – прошептала она. – Я так испугалась... этих лап... А сейчас еще страшнее... Можно мне к вам?

– Конечно. Забирайтесь на корпус танкетки. Я помогу манипулятором. Можно?

– Да. Теперь можно...

– «Искатель» пошел спасать человека в Космосе.

– Как? Его можно спасти? Боже! Вы можете запросить о нем Землю? Ах, да! Вы же сами на Земле!

 

Сигнальная лампочка замигала на пульте «Искателя».

– Внимание! Вызывает Земля! – крикнул Аникин.

Петр Громов и американец Годвин, стоявшие у окна кабины, повернулись к пульту.

– Это Евгений. Он разыскал «Колумб» между Озером Снов и Заливом Мертвых. Он выручил девушку из неприятности. Пляши, Том!

– Можно было бы выбрать более приятные названия, – ворчливо отозвался Годвин, тщетно стараясь скрыть радость.

– Вы хотели сесть за руль, Годвин, – позвал Громов. – Выводите корабль на вычисленную орбиту. К сожалению, не придется облететь Луну...

– Спасибо за честь, командор. Никогда не хотел быть пассажиром. Теперь я спокоен за девочку. А что касается другого лунного полушария, то нам и на этом дело найдется. Луна - планета сокровищ. Надо только нагнуться. Я сумею вам хорошо заплатить, командор. Спасательная экспедиция, топливо - все за мой счет.

Американец говорил совершенно серьезно. Петр Громов сдержал улыбку и промолчал. Но Аникин лукаво спросил:

– А у тебя много на банковском счете, приятель?

– Пока только тридцать пять прожитых лет, – ответил Годвин.

 

Танкетка двигалась под отвесными скалами. На серо-пепельной равнине застывшими волнами поднимались длинные гряды камней. Пепел не удержался на острых гребнях, и они, беловатые, издали напоминали барашки, с которых морской ветер срывает брызги...

Эллен вспомнила остров Капри, исполинскую, поднявшуюся из моря скалу с отвесными обрывами берегов, с которых когда-то император Тиберий, прославившийся жестокостью, сбрасывал в море неугодных ему римлян.

Луна была девственно чиста, она никогда не знала человеческих страстей, жестокости, ненависти... и даже любви и дружбы.

Эллен задумчиво сказала об этом Евгению и добавила:

– Может быть, теперь здесь будет не так?

Конечно, она имела в виду не жестокость и ненависть.

За танкеткой тянулся след гусениц. Они отпечатались в пепле, оттененные черной, как сажа, кромкой.

Танкетку трясло и бросало. Ровное каменное море оказалось «бурным». Эллен не удержалась бы на кузове, если бы ее не полуобняла, заботливо поддерживая, механическая рука манипулятора.

Эллен переводила взгляд с бело-черных лунных красок на мягкий голубоватый ласковый тон панели, видимой через прозрачную полусферу, на пластмассовые ручки цвета слоновой кости, на ткань тенниски, на волосы Евгения, отливавшие на солнце...

Эллен поджала ноги и сказала, смотря вниз:

– Древние в горе посыпали пеплом голову. Здесь в пепле целая планета. Танкетка остановилась. Вторая рука-манипулятор протянулась к следу гусеницы и подобрала блеснувший в колее камешек. Железные пальцы осторожно протянули находку Эллен.

– Ой! Какая прелесть! – воскликнула она.

– Для вас, мисс Кенни. Первый лунный камень.

– Как вы думаете, я буду хранить его всю жизнь? – задумчиво спросила Эллен. В ее руке мерцал алый огонек.

– Я совсем не знаю вас, – смешался Громов.

– А вам этого хочется?

– Боюсь, что сюрпризов в вас не меньше, чем на Луне, – нашелся Евгений и добавил: – Эллен - по-русски Елена. Можно мне называть вас... Селена?

Эллен посмотрела наверх, где сверкали в солнечных лучах верхушки скал:

– Селена - по-гречески Луна. Мне это нравится. А вы ведь не вы... только ваше изображение. Я называю вас Мираж. Когда я с вами, то как будто не на Луне.

Неожиданно легкий тон разговора был не случаен, Эллен выбрала его, подсознательно защищаясь от всего окружающего, что ее подавляло. Евгений все понял и поддерживал этот тон. Он понимал, что если бы она осознала, что очутилась на Луне совершенно одна, то лишилась бы рассудка. Эллен по-женски оборонялась от чуждой и враждебной природы, цепляясь за знакомое и привычное. За прозрачной полусферой виднелся спасительный кусочек земного мира, и ей необходим был такой же спасительный, пусть самый пустой, но только земной разговор, какой так мило умеют вести на Земле женщины. И Евгений попробовал именно так говорить с находящейся на Луне Эллен.

– Когда я с вами, то как будто не на Луне.

Она повторяла это и задумчиво перебирала огромные железные пальцы манипулятора. Устройство было таково, что каждый железный палец был связан с пальцем Евгения, малейшее движение руки которого тотчас передавалось могучим стальным мышцам манипулятора. Евгений чувствовал, как один за другим сгибались его пальцы, Эллен вдруг поняла это и смущенно отдернула от лапы руки.

– Как ярко здесь! – сказала она, тревожно озираясь вокруг.

– Не только ярко, но и жарко, – чуть взволнованно отозвался Евгений.

– Выше ста градусов.

– Мне прохладно, – поежилась Эллен.

– На вас хороший американский костюм.

– Вы находите? Он красив?

– В вашем костюме полупроводники двух родов. Одни, нагреваясь, дают электрический ток, а другие под влиянием этого тока охлаждают ваш костюм.

– Как много надо знать, когда быть на Луне, – вздохнула Эллен. – Я без вас уже не могу здесь... Ой! Что это?

Танкетка выехала из-за скалы, и в звездном небе появился огромный полузатененный, ярко сияющий диск. Он был во много раз больше Солнца.

– Селена, – сказал тихо Евгений, – это наша Земля.

– Земля? Боже! И вы там?

– Да. Я здесь, – виновато признался Евгений.

– Я не верю, Мираж. Вы со мной, – упрямо сказала Эллен. – Иначе я сойду с ума. Вы со мной! А там, - сразу изменился ее голос, стал жестоким, – там миссис Хент, газеты, гангстеры, бизнес... Между нами неумолимое уравнение. Остановитесь. Я хочу смотреть на Землю отсюда, с лунной высоты. Дайте вашу руку.

Эллен соскользнула с танкетки и запрокинула голову, держа пальцы манипулятора в своей руке. Евгений ощущал ее пожатие.

– Неумолимое уравнение? – переспросил он.

– О да! – глаза у Эллен сузились. – Миссис Хент прекрасный математик. В ее уравнении с одной стороны бизнес, с другой - подлость. В большом бизнесе чьи-то сто фунтов живого тела не играют никакой роли. Я плохо разбиралась там, у вас, в «математике»...

– Селена, я не могу представить вас... далеко...

– Мистер Громов, не могли бы вы оказать услугу, передать мою корреспонденцию с Луны?

– Миссис Хент?

– Нет, о ней. Кому-нибудь другому. Например... О да! «Юманите»! «Комсомольской правде»! Это будет восхитительное решение уравнения. О'кей! У меня очень злые глаза? Вы согласны?

– Я передам ваше сообщение. Но сейчас нам надо браться за работу, выложить опознавательный знак для посадки «Искателя».

– Хорошо! – согласилась Эллен. – На Луне даже женщина очень сильна. Будем ворочать камни!

И маленькая Эллен схватила огромный камень. Казалось непостижимым, что она подняла его и держит над головой, такая маленькая и слабая.

– Да, да! Вот так! – подхватил Евгений.

Руки манипулятора подняли еще больший камень и, стряхнув с него пыль, положили его рядом с камнем, который бросила Эллен.

Это была спорая, веселая работа. Эллен забыла, где она находится. А главное, она забыла о своем одиночестве. Она наслаждалась своей невиданной силой, способностью перебрасывать огромные каменные глыбы. Она звонко смеялась.

– Эй! Живей! Живей! – кричала она. – Я никогда не думала, что стану тяжелоатлетом.

– Вы здесь весите в шесть раз меньше, чем на Земле!

Танкетка ловко маневрировала, ее стальные руки подбрасывали камни, и пыль с них вздымалась долго не оседающим облаком. Эллен едва различала танкетку в пыльном тумане.

– Мне даже хочется чихнуть, – смеялась она. – Здесь тысячелетиями не стирали пыль.

Постепенно стал вырисовываться традиционный Т-образный знак, какой выкладывают для самолетов. Он был выложен из камней, с которых «стряхнули» пыль, и потому был другого цвета, чем пепельная равнина.

– Как красиво! – радовалась Эллен, смотря на темно-гранатовые камни.

– А я думала, что на Луне все серо.

– Подождите, мы ее еще выметем! – пообещал Евгений.

Эллен подошла к танкетке.

– Довольны ли вы женщиной на Луне?

– Селена! – только и мог выговорить Евгений.

– Вы любите женщин? – полушутливо спросила она.

Евгений был ошеломлен.

– А я не люблю мужчин. Слишком хорошо знаю, что им надо. Всегда дразнила и смеялась. На лунной дороге все иное. Я встретила на ней...

– Селенитов? – попробовал пошутить Евгений.

– Нет. Человека, которого не найдешь на Земле. Пусть простой, чуть грубоватый... Он заступился за американцев! Доказал, что новеллист Годвин не прав. Кто мог ожидать?

– Вы думаете о нем... – тихо сказал Евгений. – Это естественно.

– Вы тоже спасли меня, – поспешно добавила Эллен.

Евгений усмехнулся:

– Сидя дома, в тепле, ничем не рискуя...

– Ему ничего не нужно было от меня, ничего... – не слушая Евгения, продолжала Эллен. – Этот знак для него.

Эллен оглянулась и вдруг заметила, что изображение в окнах танкетки стало бледнее, полусфера потускнела, стала молочно-стеклянной, холодной, мертвой.

Евгений исчез.

У Эллен захватило дух. С ужасом посмотрела она вокруг.

Она осталась на Луне одна.

пред. глава       след. глава