9. Допрос
Сошлись тогда два антипода
Разумного, казалось, рода.
Президент Гарри Трумэн не решился вопреки мнению участников секретного совещания уничтожить инопланетную особь. Его советники настаивали на попытке допроса с пристрастием попавшегося живьем в Нью-Мексико инопланетянина. Генерал Томас получил приказ препарировать трупы космитов в особо секретных условиях. После чего сжечь, с отданием военных почестей как погибшим аэронавтам с воздушного шара. О всем случившемся составить отчет в одном экземпляре. У всех свидетелей события взять строгую подписку о неразглашении, нарушение приравнено к измене Родине. Разъяснить им о каре электрическим стулом без права помилования. Население Земли “во имя его спокойствия” не должно знать, будто оно не одиноко во Вселенной, что противоречило бы Библии.
Провести допрос инопланетянина с привлечением надежных лингвистов президент поручил директору ЦРУ лично. Даже ФБР не должно об этом знать.
Так начиналась гуманитарная Миссия командира Коэна на планете Земля.
Директор разведывательного ведомства США, элегантный джентльмен в золотых очках с безукоризненной манерой общения с любыми людьми. Ему предстояло иметь дело Бог знает с каким существом, представляющим особую ценность. Он считал себя на это способным. “Если существо это разумно, то должно понимать собственную выгоду”, - думал он, покидая Атланту, прилетев туда и направляясь теперь в роскошном лимузине в военный госпиталь, где содержалось насекомообразная особь.
“Никогда не рассчитывал допрашивать осу или термита” - про себя усмехнулся он, входя в госпиталь в сопровождении встретившего его усатого Главного врача с безукоризненной военной выправкой.
– Благодарю вас за любезность предоставить для беседы с вашим пациентом свой кабинет. Но мне кажется, что будет лучше, если вы выделите для этого палату поскромнее, о которой не подумаешь, что “стены имеют уши”, и у дверей хорошо бы стоял на страже дюжий санитар. Разумеется, если вы ничего не имеете против.
– О’ кэй, сэр. Все будет выполнено. Генеральская палата отвечает вашим пожеланиям и по уставу охраняется.
– Вы крайне любезны, полковник. Говорит ли ваш пациент по английски? Меня сопровождает наш доверенный лингвист, знающий шестьдесят с чем-то языков.
– Не могу вам ответить, сэр. Он произносит непонятные звуки, воспринимаемые нами как прекрасная английская речь.
– Любопытно, не правда ли? Есть ли еще особенности?
– Чисто медицинские, касающиеся жертвы радиоактивности. Надо полагать природного мутанта, поскольку после Хиросимы прошло лишь два года, а мы имеем дело со взрослым человеком.
– Человеком? Вы вполне в этом уверены, доктор?
– Не вполне, сэр. Требуется основательное исследование этой аномалии. Он не ест, ограничивается солнечным светом. Впрочем, подобный случай с одной девочкой описан в литературе.
– Я постараюсь предоставить вам такую возможность, доктор. Разумеется, если внешние обстоятельства не помешают, и вам не придется ограничиться вскрытием.
– Очень не хотелось бы, сэр. В госпитале лечат...
– Все будет зависеть от его откровенности, полковник.
– О’ кэй, сэр!
Они вошли в комфортабельную со вкусом обставленную палату.
– Прошу извинить, но мы вынуждены открыть кран кислородной магистрали, что необходимо вашему собеседнику.
– Придется почувствовать себя в зарослях Амазонки. Вы там не бывали? Благодарю вас, доктор. Мы с лингвистом воспользуемся вашей любезностью и подышим кислородом. Надеюсь, он не слишком повредит нам?
– О нет, сэр! – заверил Главный врач, повстречавшись в дверях с креслом-каталкой, где сидел на вид десятилетний, наголо остриженный мальчик.
– Как поживаете, сэр? – обратился к нему Директор ЦРУ, движением руки удалив санитара. – Мне передали, что вы понимаете английскую речь.
Доставленный сюда, как он понял, для контакта с кем-то влиятельным, Коэн произнес несколько невнятных звуков, которые директор ЦРУ воспринял как английские слова, а лингвист как редкий африканский диалект угу-угу:
– Спасение вашей планеты - первостепенная забота нашей цивилизации.
– От чего вы хотите спасать нас, сэр? – с сарказмом спросил высокий посетитель.
– От взаимоуничтожения разумных существ вашей планеты, – передал Коэн, не раскрывая губ.
Директор ЦРУ покосился на привезенного с собой помощника:
– Я думаю, что напрасно обеспокоил вас, майор. И буду крайне признателен вам, если вы сочтете возможным передать сейчас Главному врачу мою благодарность за оказанный прием.
Военный лингвист щелкнул каблуками и удалился, удивляясь, как это директор ЦРУ понимает африканский диалект угу-угу.
– Рад встрече с вами, сэр. Как позволите обращаться к вам? – начал беседу высокий гость.
– Командир Коэн.
– Простите за любопытство, чем пришлось вам командовать?
– Межгалактическим космолетом.
– И вы пробыли в полете не одну тысячу лет, достигнув столь почтенного возраста?
– Отнюдь нет. Нам известна структура Вселенной и наш космолет не так долго пробыл в пути.
– И по недоразумению сбит нашими военными в Нью-Мексико. Я сожалею об этом, сэр. Но чем привлекла вас база Корнуэлл?
– Сосредоточением там пагубных средств уничтожения.
– Для кого пагубных, хотелось бы спросить?
– Для всего живого, что на планете расцвело с зачатком разума у вам подобных.
– Не выглядит ли это преувеличением? – еле сдерживая себя, спросил шеф разведки.
– Мне, вернее, нам на нашей планете это представляется Безумием Разума.
– Ваше нормальное общество, надо думать, обладает средством против этого?
– В свое время оно пережило такой период. Перестроить надо психику ваших людей, кого даже религия не сдерживает.
– Откуда вам известны такие подробности?
– Мы тысячелетиями изучаем вашу планету, за вас страдая.
– Откуда вы прилетели к нам на Землю? Ответьте, если это вас не затруднит.
– Из одной из множества галактик другой части Вселенной.
Директор ЦРУ был убежден что общается наедине с инопланетянином по имени Коэн, как звучало в его мозгу имя командира космолета. Ему и в голову не приходило, что перед ним лишь биоробот, связанный с инопланетным ученым, его двойником, и что вокруг подлинного профессора Коэна не в генеральской палате военного госпиталя, а в макете улетевшего космолета находятся члены Высшего Совета чужой бесконечно далекой планеты, заботащиеся о судьбе сходного с ними, человечества, начавшего опасный путь в бездну небытия.
– Чего же вы хотите? Применить против нас всесокрушающее оружие? Какое, позвольте узнать?
– Не уничтожения.
– Каким же еще оно может быть? Не могу себе представить!
Председатель Высшего Совета родной планеты Коэна шепнул ему:
– Предложи, профессор, показать им погибшую по той же причине планету.
Сидевший в каталке лысенький человечек, не размыкая губ передал шефу американской разведки:
– Мы доставим на место гибели недоразвитой, как у вас, цивилизации...
– Кого? Разъясните, пожалуйста.
– Ваших мудрецов, экспертов, представителей власти. Вас, например.
– И что они увидят, хотелось бы узнать?
– Погибшую планету мертвых пустынь и руины городов.
– Отчего погибшую?
– От Безумия разума, охватывающего сейчас вас.
– В чем же выразилось там это “безумие”?
– Во взаимном уничтожении людей. В презреньи гибнущей Природы.
– Послушайте, мистер Коэн, если я правильно выговорил ваше диковинное имя. Как я могу доверять вашим словам, беспомощного ушибленного пришельцу, командира погибшего корабля, рассуждающего, как адмирал космической флотилии, скорее всего, рожденной в его больном воображении.
– Отказ ваш будет преступленьем перед населением Земли, - передал Коэн мнение членов своего Высшего Совета.
Директор уже не мог сдержать себя:
– Не будь вы пострадавшим в крушении, а мы гуманны, я усмотрел бы в вашем предложении попытку похищения американцев.
– Я предлагаю только помощь.
– Вам известны те средства вооружения, которые погубили упомянутую вами планету?
– Известны и недопустимы.
– При всей моей симпатии и уважения к вам лично, мне трудно будет отстоять вас, нарушителя американского воздушного пространства, если вы не поделитесь со мной своими знаниями по этому поводу.
– Не надейтесь, – твердо, как показалось директору, прозвучали в его мозгу слова Коэна.
Понявшие это члены Высшего совета, находясь рядом с самим профессором Коэном в макете корабля, одобрительно кивнули.
– Разговор окончен, – оборвал директор и громко крикнул, – уберите эту... – он не сразу нашел нужное слово, – эту особь! – закончил он.
Санитар вошел из коридора, чтобы увезти странного пациента.