Шлем или тыква?

Александр Казанцев

Журнал «Огонек» 21 октября 1962

Ко мне явился герой моего рассказа (да, да, вымышленный персонаж!) и стукнул по столу кулаком.

В своем рассказе «Пришельцы из космоса», напечатанном журнале «Смена», я описывал его громоздким, чуть лысеющим атлетом в очках с тяжелой оправой. Он рассказывал с легкой иронией о вещах вполне серьезных и безусловно интересных.

Он выложил тогда на стол в салоне теплохода «Победа» два десятка прелюбопытнейших фотографий, которые потом обошли весь мир.

Мой герой был осторожным ученым, хотя в рассказе я и не рискнул присвоить ему ученую степень, назвав просто аспирантом. Но он с подобающей и более Высоким ученым званиям беспристрастностью сразу же оговорил, что познакомит с фактами, могущими иметь различные толкования, из которых он произвольно выбирает лишь нужные ему, в принципе не отвергая остальных.

Читателю самому предоставлялось судить о том, что он видит перед собой. А видел читатель изображение отпечатка на песчанике многомиллионолетней давности, найденное учеными в пустыне Гоби, который походил на… след сапога. Кто ступал на Землю миллион лет назад, когда и и человека на ней еще не было? Он видел фотографию костей очень древних животных, найденных и одесских катакомбах. Эти кости оказались ОБРАТОТАННЫМИ, притом МЕТАЛЛИЧЕСКИМ ИНСТРУМЕНТОМ и ПО-СЫРОМУ. Кто мог это сделать миллион лет тому назад? Он видел фотографии черепов неандерталоида и древнего бизона, живших сотню тысяч лет назад – один в нынешней Африке, а другой – в теперешней Якутии. На этих черепах идеально ровные круглые отверстия без лучевых трещин, словно пробиты они… пулей. Кто мог стрелять на Земле сто тысяч лет назад? И наряду с другими интереснейшими фотографиями читатель видел знаменитую Баальбекскую веранду, сложенную из исполинских плит весом более тысячи тонн, непостижимым образом поднятых из каменоломни на вершину горы. Кто мог сделать это на заре человеческой культуры? Может быть, все это связано с посещением Земли инопланетными космонавтами?

Я не говорю уже о пресловутом тунгусском метеорите (который, по всеобщему признанию, «перестал быть, метеоритом»), исследуемом ныне различными группами ученых не только как ядро, может быть, столкнувшейся с Землей кометы, но и как ЯДЕРНЫЙ ВЗРЫВ (не инопланетного ли космического корабля!). Этой проблеме посвящаются теперь, уже не фантастические рассказы, а статьи в докладах Академии наук СССР, доклады и выступления на собраниях ученых (например, доклад Ф. Ю. Зигеля и выступления А. В. Золотова, Л. Н. Усачева и других на Метеоритной конференции этого года в Ленинграде).

Обо всем этом пытливые читатели, судя по их письмам, всерьез задумывались, выслушав моего аспиранта. И мне казалось, что это хорошо, это заставляет по-новому взглянуть, на человеческую историю, на происхождение легенд, поверий и даже верований (многие готовы видеть в этом даже подрыв основы религии), помогает увидеть во всем многообразии Вселенную.

Теоретически никто ныне, даже самые ярые скептики, не решается отвергать возможности существования разумной жизни в космосе и даже посещении Земли инопланетянами. Однако одним это кажется крайне маловероятным, а другие в полемическом азарте, как, например, М. Васильев в своей статье «Возможен ли прилет звездных космонавтов, договариваются до того, что цивилизации иных миров, дескать, столь древни и столь высоки,·что им нечего общаться с такими примитивными как мы, грешные, ибо ни нам, ни им никогда, якобы, друг друга не понять. Они упускают из вида при этом, что диалектическое понятие высочайшей культуры ИСКЛЮЧАЕТ «НЕПОНИМАНИЕ», а «ЗНАТЬ» - это «ПОНИМАТЬ».

Так неужели же все-таки ЗВЕЗДНЫЕ ПРИШЕЛЬЦЫ побывали на Земле и миллион лет, и сотни тысяч лет, и несколько тысячелетий тому назад… и даже в наше время?

Или все это только фантастика?

И вот мой герой фантастического рассказа, оперировавший отнюдь не фантастическими документами – фотографиями, явился ко мне собственной персоной и стукнул кулаком по столу.

– Вы поставили меня в ужасное положение, – заявил он, опубликовав мои мысли!

– Но ведь это в фантастическом рассказе! – попробовал оправдаться я. – Академик Обручев в романе «Плутония» предположил даже, что Земля полая и обитаема внутри…

Аспирант положил на стол кипу газет.

– Полюбуйтесь! Вот как реагируют на «фантастику»!..

– Здесь спорят со мной!

– Если бы с вами!.. Вас или совсем не упоминают, будто вы тут и ни при чем, или вежливо с вами раскланиваются. А нападают на меня.

– На вас? Но… – Я хотел сказать, что мой аспирант лицо вымышленное.

– Я мысль! – сказал он и сел.

Я неуверенно листал газеты, не поднимая глаз на своего героя. Я заметил, что некоторые статьи протестуют против «спекуляции» на космосе и против опошления науки.

– Видите? – с укором сказал аспирант. – Обручева ни в чем не обвиняли. А я спекулирую, я опошляю науку!

– По мнению ученых? – спросил я.

– Нет Ученые на дискуссии по этим вопросам в Доме журналистов в Москве и по московскому телевидению в 1961 гду не высказывали таких упреков. С выпадами против меня и против других лиц, разделяющих эти взгляды, выступал, например, журналист Владимир Львов. Вам хорошо, – продолжал сердиться аспирант, - вас, писателя, по дружбе, наверное, он даже не упоминает, но он набрасывается на одного из ваших читателей, на ленинградского доцента Зайцева, который под впечатлением прочитанного усомнился в библейской легенде о Христе, подумав – нигде не написав, просто подумав! – что не влияли ли на эту легенду возможные посещения космонавтов в прошлом? Ведь в народных преданиях должны были остаться некоторые детали, вроде летевшей звезды, остановившейся над городом Вифлеемом, рассуждения космонавтов (и Христа!) об ином мире и т.д. Владимир Львов опровергает Зайцева не с помощью каких-либо аргументов, а с помощью таких выражений, как…– аспирант взял одну из газет, – «антинаучная пошлость», «монументальное невежество», «спекуляция», «фальшивка»…

Герой моего рассказа перешел к мыслям Владимира Львова, непосредственно его касавшимся:

– Как вы помните, знакомя с фотографиями, я говорил, что они могут толковаться по-разному, и я с уважением отношусь к иным, чем моя, точкам зрения на любой из приведенных мною фактов. Но Владимир Львов ставит меня в затруднительное положение. Посмотрите, пожалуйста, на эти фотографии этрусских камней. На одной из них изображен человек в одеянии, напоминающим водолазный или космический скафандр, на другом, – казалось бы весельный корабль, привычной древнему художнику формы, но без… весел и со странными лучами за кормой, напоминающими реактивные выбросы.

– И ваш оппонент опровергает это?

–Весьма своео6разным образом. Относительно камеи с человеком в скафандре он заявил, что это вовсе не камея, потому что он такой в Эрмитаже не нашел, а «инталья», ТО есть вдавленная резная печать, где изображение вырезается с помощью полукруглого резца с вращающейся головкой, и фигурки людей всегда получаются из вдавленных кружков разной величины.

Позвольте, – прервал я, но ведь на фотографии, судя по теням, не вдавленное, а выпуклое изображение?!

– Совершенно верно. Очевидно, Владимир Львов не дал себе труда посмотреть на то, что он опровергает…

– А корабли без весел с реактивными выбросами?

– Конечно, это было мое предположение, – ответил аспирант. – Я видел в нем иллюстрацию к подлинным древнеиндийскому и санскритскому описаниям реактивных кораблей, но мой оппонент опровергает это мнение, безапелляционно утверждая, что это перья хвоста мифологического животного гиппотамта ( изображением головы этого животного обычно украшалась передняя часть средиземноморских галер, а хвост украшал корму).

– Значит, это хвост гиппотамта? А где же голова?

– Головы гиппотамта даже оппонент не увидел. Вместо нее различимы какие-то шаровые разрядники, между которыми проскакивают молнии.

– Пожалуй, неубедительное у него опровержение. А как же опровергнуты остальные ваши аргументы?

– Они просто не рассмотрены и уничтожены общим заявлением, что «находятся на том же уровне». Мне кажется этот уровень неплохим… С Баальбекской верандой, о которой доцент М.М.Агрест сказал, что она не могла быть сооружена с помощью техники, известной древним людям, Владимир Львов разделался очень просто.

– Он доказал, что древние могли поднять тысячетонные плиты на гору?

– Нет. Он просто заявил, что усомниться в строительном искусстве древних людей – это нанести оскорбление человечеству, принизить его историю. А так как делать это непатриотично, то и задумываться над тем, как могли люди построить Баальбекскую террасу, «антинаучно».

– Простите, а сейчас люди могли бы построить Баальбекскую веранду?

– С помощью известных ныне технических средств? Нет, не могли бы. Посмотрите на фотографию одной из плит Баальбекской террасы, так и не отделенную от скалистого массива в старой каменоломне. Поднять на гору полторы тысячи тонн! Таких кранов нет.

– Кажется, блоки пирамиды Хеопса не превосходили двадцати тонн?

– Да.

Аспирант улыбнулся. Но настроен он был серьезно и повел атаку на меня с новой силой.

–Теперь коснемся «великого бога марсиан» – так назвал французский профессор Анри Лот шестиметровый рисунок многотысячелетней давности, обнаруженный им на скале в Сахаре. Что это? Шлем или тыква?

– Тыква? Почему тыква?

– Я высказал предположение, что рисунок сделан с натуры или по памяти древним художником, видевшим или слышавшим описание инопланетных пришельцев, побывавших на Земле.

Великий бог марсиан! Рисунок древнего космонавта! Еще бы мне не знать его! Как-то при встрече с Юрием Гагариным я показал ему этот рисунок, шутливо заметив, что это – самое древнее изображение космонавта, которое ему когда-либо предъявляли для автографа.

– И похоже… и не похоже! – сказал Гагарин и надписал фотографию.

Очень точно сказано! Это не может походить, но… что же есть общего? ОБ этом и стал как раз говорить мой аспирант:

– Это шлем. Обратите внимание на воротник. Шея толще головы, на воротнике горизонтальные складки. Так можно изобразить только герметический воротник, переходящий в непроницаемую, спадающую складками одежду – скафандр. Обратите внимание на усиливающие крепления шлема. Они говорят, что давление внутри шлема и снаружи было неодинаково.

Я развернул одну из принесенных аспирантом газет и увидел там такую же фотографию. Член Московского общества естествоиспытателей Ю. Решетов вежливо спорил с моим героем, утверждая, что это не скафандр, а просто обрядовое одеяние жреца. Даже знаменитая фреска с существами в скафандрах, обнаруженная тем же Анри Лотом в Сахаре, с изображением параболических антенн над шлемами, кажется Ю. Решетову всего лишь головным убором, который и в наши дни можно увидеть во время празднеств провозглашения независимости Ганы. А герметический шлем звездного пришельца, на котором можно разглядеть и отверстия для глаз, и толщину этого шлема, – это всего-навсего тыква!..

– Тыква? – вопросительно посмотрел я на своего героя. – Значит, не шлем, а тыква, из которой делали, да и продолжают делать в Африке маски? И не скафандр, а маскарадный балахон?

Аспирант серьезно посмотрел мне в глаза:

– Да. Это все верно.

– Верно? – Отшатнулся я. «Что это? Мои герои перестают повиноваться мне? Зачем же я их выдумал, если они «перекидываются» на сторону моих противников в споре?»

– Это все верно, – продолжал аспирант. – Действительно, и тыква могла быть на голове в виде маски, и одеяние жреца могло напоминать скафандр…

– Значит, капитулировали? Никаких древних космонавтов не рисовали древние художники на скалах в Сахаре? – с горьким упреком сказал я.

Аспирант не ответил, он спросил:

– Помните знамениты спор о курице и яйце?

– Кто появился раньше?

– Вот именно. Наскальные рисунки в Сахаре и обрядовые одеяния с масками – это одно и то же.

– Почему одно и то же? Рисунки и маски?

– Конечно! То и другое нужно было нарисовать с помощью воображения, игры фантазии. А воображение, фантазия не могут быть оторваны от опыта.

– Да, да! – вспомнил я. – Даже китайский сказочный дракон был создан фантазией людей из знакомых деталей: из пасти ящерицы, крыльев летучей мыши и хвоста змеи.

– Вот именно. Человек может вообразить, нарисовать, воспроизвести в виде мачки или костюма только то, что он видел, видоизменяя, комбинируя, но… только то, что ему знакомо.

– К чему вы ведете? – напрямик спросил я своего героя.

– К тому, что мой оппонент Ю.Решетов прав во всем, кроме ответа на вопрос, что было раньше. Он поместил газете фотографию тыквы, сообщив, что это один из «прототипов космического шлема». На мой взгляд, он ошибается в том, что появилось раньше – шлем или тыква. Да, тыква напоминает космический шлем, и ее использовали для обрядовых масок, но… почему? Да потому, что не тыква породила шлем, а шлем, когда-то виденный древними, возможно, на головах у звездных пришельцев, воспроизводился потом при помощи тыквы в религиозных ритуалах. Что требовать от наших предков, когда наши современники толкуют о недосягаемой пониманию культуре иных миров! Вот и вошли в ритуалы обрядовые одеяния, напоминающие скафандры, и маски-тыквы, не прототипы, а копии космических шлемов, на протяжении тысячелетий переходившие из поколения в поколение. И совершенно так же дошли до жителей Ганы головные уборы, которые воспроизводят виденные когда-то прежде у гостей из космоса параболические направленные антенны.

– Ну, знаете ли! – отодвинулся я, смотря на собственное творение. – Выходит дело, мы с вами берем на вооружение аргументы наших оппонентов?

Аспирант улыбнулся:

– Оппоненты в споре всегда помогают.

Теперь настала моя очередь удивить своего героя.

– Хотите, я покажу вам древнее скульптурное изображение «великого бога марсиан»?

Я достал фотографию и показал аспиранту.

– Откуда это? Из Сахары? – глухо спросил он.

– Нет. Это фигура многотысячелетней давности найдена во время раскопок на острове Хонсю в Японии.

– Непостижимо! – воскликнул аспирант. – Значит, верно предположение, что много тысяч лет назад огромный звездолет стал искусственным спутником нашей планеты, посылая во все ее населенные районы «космические шлюпки». И они побывали и в Индии, и в Японии, и в Малой Азии, и в Африке, наконец, в Южной Америке. Недаром остались там Ворота Солнца с неземным календарем, в котором не 365, а 290 дней в году. Недаром так схожи древний рисунок в Сахаре и древняя японская скульптура космонавта…

– Не знаю, так ли все это, но… во всяком случае, это возможно, – осторожно сказал я.

– Откуда у вас эти фотографии? – взволнованно спросил аспирант.

– Один из зарубежных читателей, американец Курт В. Зейсиг, живущий в Калифорнии, прислал мне серию фотографий этих древних скульптур, в которые стоит всмотреться.

И я выложил перед своим героем фотографии, присланные мне уже не вымышленным лицом.

– Поразительно! Шептал мой увлеченный герой. – Это же шлемы, скафандры!..

– Если прототипами этих фигур 6ыли неведомые гости Земли, которые, по многим легендам, прилетели с какой-то звезды, то… посмотрите на лю6опытное, нечеловеческое устройство их глаз.

– В самом деле! – вскричал аспирант. – Их глаза закрывались не веками, как у людей, а затягивались пленками сверху и снизу, смыкающимися посередине.

– И если размер глаз не стилизован, – обратил я внимание аспиранта, – то, надо думать, глаза их были рассчитаны на куда меньшее освещение, чем на Земле…

– Да, да... И они смотрели на Землю сквозь узкие щелки.

– Прищурившись…

– Но ведь это надо исследовать! Нужно, чтобы этим вопросом занялась не только фантастика, но и наука!

– Дорогой мой герой, именно это и есть наша цель. Наука занялась тунгусской проблемой в фантастическом плане, наука должна заняться и проблемой «следов из космоса», рассматривая их не оторвано, а в комплексе. Можно заподозрить стилизацию рисунков или скульптур, но нельзя это сделать оторвано, скажем, от календаря Тиагуанако, не объяснив, почему на Воротах Солнца высечен неземной календарь, не вдумавшись в описание на древнеидийском и санскритском языках реактивных кораблей, не исследовав (внутри! – как предлагал доцент М.М.Агрест) Баальбекскую веранду, – словом, отмахиваясь от того, на что обратил внимание человек под влиянием вторжения своего в космос.

– Это верно. Никогда мы не задумывались, 6ы над следами гостей из космоса, если 6, сами не становились, ныне гостями в космосе.

– Значит, гости из космоса все же существуют бесспорно. И, по крайней мере, четырех из них: Гагарина, Титова, Николаева и Поповича, этих 6oгaтыpeй Вселенной, – мы считаем своими героями, героями Знания, героями Земли.

Мой собеседник исчез. Но фотографии и письмо американца остались на столе.

Конечно, все это очень, фантастично, но... может 6ыть, стоит заняться этим всерьез?