Борис Ефимович сидел в каюте. В порту, когда прекращалась качка, когда не слышно было шороха трущихся о борт льдин, капитан был неузнаваем. Он растерянно сказал своему старшему помощнику, чтобы тот как-нибудь «уладил портовые дела». Сам он трудился над рейсовым донесением, кряхтел и все советовался со мной, как написать ту или иную фразу.