Плотная мгла окутывала море. Ветер гнал тяжелую массу тумана над гребнями волн, смешивая со снегом, но рассеять не мог.
Льдину вскидывало на пенные хребты и бросало в седловины меж волн. Огромная вначале, она вскоре разломилась, подтачиваемая водой со всех сторон.
На льдине стояли четыре человека. Ветер силился сбросить их в воду, волны пытались вырвать льдину у них из-под ног, но люди, наклонившись против ветра, стояли, крепко держась друг за друга.
На соседних волнах прыгали плохо различимые белые пятна льдин.
Люди молчали.
И в этом молчании выражалась вся безвыходность их положения. На тающей льдине они попали в теплое, нагретое подводным излучением море. Пройдет некоторое время, и вся масса виднеющихся сейчас в тумане белых льдин исчезнет, исчезнет и та, что приютила четырех.
Еще на корабле было принято решение: Алексей и Александр Григорьевич с двумя помощниками отправятся на мол и решат на месте, есть ли необходимость взрывать заложенные еще при строительстве мины, чтобы проделать в плотине проход и дать выход льдам.
Сейчас, стоя с друзьями на льдине, Алексей вспомнил, как принял он решение о взрыве. Трещина перерезала всю плотину. В других местах могло быть так же. Если напор льдов не ослабнет, мол погибнет. Нужно тотчас, не медля ни секунды, дать выход льдам. Это было предусмотрено. Для того и были оставлены в сооружении заряды.
Управлять взрывами можно было на расстоянии, радиопередатчиком. Его взяли с собой на катер.
По настоянию Виктора, ссылавшегося на свой опыт работ с помощью взрывов, захватили с собой моток саперного провода, чтобы ради надежности дублировать радиосигнал по проводам.
Когда катер подошел к молу, Алексей сразу понял, что никакое промедление недопустимо. Мол дал трещины, очевидно, на всю длину. В таком же угрожаемом состоянии он мог находиться и в других местах.
– Ну, Витяка, – сказал Алексей, – дублировать радиокоманду твоим проводом у нас времени уже нет. Мины заложены от нас в километре справа и слева. Не успеем даже отойти катером.
Парторг подтвердил решение Карцева, и Алексей собственной рукой взорвал свое детище, чтобы открыть выход льдам, напирающим с севера, и тем ослабить их нажим на сооружение.
Расчет Алексея был верным, но... он не смог учесть, с какой быстротой под влиянием огромной ледяной парусности северный ветер снесет ослабленную взрывом часть сооружения.
Массив мола разломился на айсберги, настигавшие катер.
Катер оказался зажатым между одним из айсбергов и прорвавшейся с севера льдиной.
Хрустнули шпангоуты суденышка. Катер стал быстро тонуть.
Александр Григорьевич дал команду быстро всем выгрузиться на льдину. Скоро льдина отошла от айсберга, и катер тут же ушел под воду.
Никто даже не успел дать по радио сигнал бедствия.
Таким сигналом теперь будет потеря связи и прорвавшиеся в море льдины.
В защищенной молом теплой полынье, свободной ото льдов, разыгрался шторм. Льдины сталкивало и ломало.
Скоро Александр Григорьевич с тремя своими былыми гайдаровцами оказался на небольшой разломанной
льдине.
Она таяла, грозя в любую минуту стать еще меньше.
Вот тогда-то Александр Григорьевич и услышал стон Виктора.
– Что ты? – спросил Денис.
– Не хочу я... не хочу! – замотал тот головой. – Чего не хочешь?
– Славы не хочу! – раздраженно выкрикнул Виктор.
– Славы? – поразился Денис.
– Посмертной... Я не хочу, чтобы это было не при мне... Как ты не понимаешь?
Денис хмыкнул и присел, чтобы удержаться при крене льдины. Виктор едва не упал и снова застонал.
– Не при мне, когда не будет этой тающей льдины... когда останется вокруг только эта ужасающе теплая вода.
– А знаешь ли ты, – вмешался дядя Саша, – какие изменения в природе вызовет эта теплая вода?
– Какое мне теперь до этого дело! – отмахнулся Виктор.
Но дядя Саша все же рассказал об идее «Кольца ветров», о предстоящем изменении климата Арктики и зоны пустынь. Дядя Саша нарочно хотел отвлечь мысли своих друзей, но Виктор ничего не слушал.
– Разве что-нибудь останется в мире после меня? Меня не будет, я не буду ощущать мир – значит, не будет ничего... Все существует только до тех пор, пока я его ощущаю.
– Замолчи ты! – прикрикнул на Виктора Денис. – «Ощущаю»... «Я»!.. Тьфу! Философ! Солипсист!.. А я вот о хлопчиках своих думаю. Не можно, чтоб они без меня росли. Никак не можно! И не будут...
– Почему не будут? – встревожено спросил дядя Саша.
– Потому что со мной будут. Выжить надо, вот что, дядя Саша! В жизнь вцепиться надо так, чтоб и смерти не оторвать!
– За что цепляться? За льдину? – с горечью спросил Виктор.
– А бис с ней, с льдиной! Растает, так и без нее поплыву! И раз хлопчикам моим надо, так и сто километров проплыву... до самого до берега.
– До берега меньше осталось, – заметил молчавший до сих пор Алексей.
– Проплывают рекордсмены такое расстояние? И я доплыву! Как растает льдина, так разденусь и поплыву! Злость на воде держать будет! А тебя, Витяка, жир держать будет, як тюленя!!! Ты не отставай!
Виктор безнадежно махнул рукой. Алексей улыбнулся.
«Сколько в нем силы! – подумал он о Денисе. – Он действительно поплывет. Но доплывет ли? Да ведь он не один. Спасти надо всех... Но как?»
Безнадежность положения до крайности обострила все чувства Алексея. Он молчал, потому что напряженно думал, стараясь найти, выдумать, изобрести выход. «Осколки льдин... Если бы можно было сделать из них плот, скрепить их хотя бы ремнями, веревками. Порвать одежду, свить веревки... Что можно еще сделать? Что? Денис говорит – плыть, раздеться... Надо тогда не бросать одежду! Нет! Из непромокаемых комбинезонов сделать нетонущие пузыри...» И Алеша заговорил вслух, стал убеждать товарищей, что не все еще потеряно. Надо плыть на пузырях из одежды, пока не придет помощь.
– Помощь! Помощь! – рассердился Виктор. – О какой помощи может идти речь, когда такой туман?.. Нас не увидят с самолетов. И радиолокаторами нас не нащупать, потому что ничего у нас железного нет, кроме мускулов Дениса да твоего характера.
– Ничего железного? – переспросил Алексей.
– Подождите, – сказал дядя Саша. – Витя, ты, кажется, захватил моток провода?
– Ну и что? Для чего я заботился о взрыве? – истерично выкрикнул Виктор. – Для того чтобы утонуть теперь, чтобы захлебнуться, чтобы перестать существовать...
– Замолчи! – не выдержал Алексей. – Говори скорее – проволока у тебя осталась?
– Ну есть моток, ну и что? Хочешь сказать, что одна точка на экране есть? Да кто же обратит на нее внимание? Они ищут катер, который давно на дне...
– Точка, говоришь? – закричал Алексей. – Нет, не только точка. Давай сюда проволоку! Так. Бери один конец. Денис, ты бери другой! Ну, живее! Надо спешить, пока наша льдина имеет хоть какую-нибудь длину. Беритесь за концы проволоки. Разбегайтесь! Потом бегите друг другу навстречу. Я буду командовать!
– Не разумею, – сознался Денис.
– Развернутый моток – это уже не точка. Длительный сигнал будет воспринят как тире. Короткий – как точка. Мы можем дать радиограмму по азбуке Морзе.
– Ты это сам придумал? – спросил дядя Саша, пока Виктор и Денис переглядывались, стараясь понять мысль Алексея.
– Нет! О рыбаках слышал... О рыбаках, как и мы, оказавшихся на льдине. Они сигнализировали с помощью стального каната.
– Ну, если рыбаки, тогда, конечно... – медленно соглашался Денис.
– Все ясно! – обрадовался Виктор.
– На старт! – скомандовал Алексей. – Разбегайтесь!
Виктор и Денис побежали к краям льдины, развертывая моток проволоки.
– Стоп! Теперь сходитесь! – кричал им вслед Алексей. – Обратно! Живее! Живее!
Запыхавшись, Виктор и Денис остановились около Алексея.
– Это была точка. Теперь тире. Разбегайтесь и подождите немного у краев. Внимание! Марш!
И снова проволока была растянута, потом по знаку Алексея Виктор и Денис снова побежали друг другу навстречу, сматывая проволоку.
– Нас увидят... непременно теперь увидят, – говорил Алексей дяде Саше. – Точка, тире... тире, точка...
– Ты в самом деле даешь радиограмму? – взволнованно спросил дядя Саша.
Алексей кивнул:
– Конечно, радиограмму! Хотелось бы сообщить, как переделать, усилить мол. Подпереть бы его ледяными ребрами. Да придется одно только слово передать: «Мол». Они поймут!
– Молодец, Алеша! – сказал дядя Саша. – Рыбаки, о которых ты говорил, передавали SOS... Хотелось бы все-таки передать, как усилить мол... Жаль, времени у нас мало, льдина может разломиться, да и Виктор с Денисом с ног свалятся.
– А мы попробуем, дядя Саша! Может быть, успеем. Точка! Точка! Теперь тире! Разбегайтесь, ребята. Я сейчас сменю кого-нибудь из вас. Тире!
Виктор и Денис, тяжело дыша, продолжали свои странный бег на тающей льдине.