Часть первая

УЛЬТИМАТУМ ВСЕЛЕННОЙ

Глава I

СОЖЖЕННЫЕ СНЕГА

— Хэлло! Осторожно!.. Гэй!..

Испуганный голос прокатился по тихому ущелью и от­дался многократным эхом.

Три лыжника мчались вниз. Снежные блестки сливались в искрящиеся полосы. Мутной пеленой, скрывающей горные склоны, проносились стены ущелья. Они в тиски зажимали дорогу, кончаясь наверху снежной, словно раскаленной до­бела кромкой.

Дорогу выбирал мужчина с красивым лицом. Он умело лавировал между камнями. Вслед за ним, повторяя его дви­жения, неслась тоненькая девушка. Шарф ее развевался по ветру, чуть наклоненная вперед фигурка напряглась. Позади, почти сев на корточки, катился человек гигантского роста; его мокрое лицо было багрово.

Лыжи первого затормозили внезапно. Охнув, он перелетел через них и покатился по каменистой земле. Однако тотчас встал. Девушке удалось остановиться. Дальше лежали только пятна рыхлого снега.

— Бросайте лыжи! — закричал мужчина, поднимая с зем­ли шапку.

Видя, что девушка не может справиться с ремнями, он вернулся к ней и стал на одно колено.

Подъехал третий лыжник.

— Ураганом несет... чертово облако... — прохрипел он.

Девушка взглянула вверх.

— Скорее, мистер Вельт! Скорее... — шептала она. Вверху, почти касаясь снежного склона, плыло странное огненное облако.

— Поздно заметили! — прошептал Вельт вставая.

Люди побежали. Они прыгали по камням, проваливались в колючий снег, скользили по замерзшим лужам.

Огненное облако окутало снежный склон. Никто не ви­дел, как осели подтаявшие сугробы, как вспыхнули смоли­стые ели, как смещался едкий дым со странным светящимся туманом. Снега словно горели: над ними струился серо-фи­олетовый дым.

По свежим лыжным следам помчались мутные воды. Буд­то спасаясь от огня, они прыгали по камням, смывали снег, шипели, набухали, пенились...

— Ганс, надо остановиться! — крикнул Вельт, видя, что девушка теряет силы.

— Нет... бежать... Вода! Облако растопило снега!

Вельт подбежал к девушке. Она с безразличием отчаяния прислонилась к каменной стене. Молодой человек схватил ее на руки.

— Позвольте мне! — закричал гигант, но Вельт не обер­нулся. Прыгая и спотыкаясь, бежал он вниз. Ганс старался держаться рядом.

Дорога шла между неприступными скалистыми басти­онами. Ни одно деревцо, ни один куст не росли на темном граните.

Путь был только один — вперед! Бежать, бежать... Спасе­ние в том, чтобы достигнуть Белой виллы!

Но до Белой виллы было далеко. Лишь в самом конце ущелья над зеленью горного склона поднималась круглая башенка, каким-то чудом перенесенная в эту глушь.

Со дна ущелья к узорным воротам благоустроенного пар­ка вела недавно проложенная крутая дорога. Сейчас по ней с треском и дымом взбирался автомобиль обычной марки Лексингтона, с высоким шасси, позволяющим проходить по плохим американским дорогам.

Несколько раз прозвучал автомобильный рожок. Низень­кий человек с раскосыми глазами поднялся из-за руля и от­крыл ворота.

Со стороны дома к воротам спешил румяный старик. Был он сед, прям и сух; шел непомерно широкими шагами, почти не сгибая ног в коленях.

— Хэлло! — закричал он, подойдя к автомобилю, и про­тянул руку молодому человеку с небольшой бородкой. — Как ваши дела и мои поручения, дорогой мистер Кленов?

Приехавший неуклюже поднялся, уронил несколько па­кетов и попытался выбраться из машины. Старик помог ему, придерживая рассыпающиеся свертки.

Сойдя на землю, молодой человек сунул руку старику, хотя они уже поздоровались.

— Профессор, здравствуйте! Ужасная досада! Кругом неудачи. В городе все сошли с ума. Там царит, я осмелюсь так выразиться, массовый психоз. Ни я, ни Кэд ничего не могли достать... Реактивы, профессор... столь необходимые нам реактивы полностью закуплены военными фирмами для европейских заказов. В одном месте с меня запросили деся­тикратную цену. Возмущенный, я отказался... Потом искал целый день. И представьте себе, не только реактивов, даже сливочного масла не мог достать, честное слово! И сахару тоже, профессор, нигде нет... Не обещают раньше завтраш­него дня... У всех на уме и на языке только война.

— Постойте, Джонни! Как так нет сахару? С чем же мы будем пить кофе?

Молодой человек смущенно погладил бородку.

— Вы поразительно непрактичны! — рассердился про­фессор. — Мыслимое ли дело — на Американском континен­те в 1914 году от рождества Христова не достать масла из-за того, что где-то в Европе началась война!

— Я и сам об этом думал всю дорогу, мистер Холмстед, и решил, что война — это несчастье. Ее нужно прекратить.

— Прекратить! — передразнил профессор. — Хватит с меня одного сумасшедшего ассистента, который мечтает с помощью своих открытий зажечь в Ирландии революцию! Не вы ли прекратите войну?

Профессор и его ассистент шли по направлению к флиге­лю. Кленов размахивал руками. Немного подумав, он серь­езно сказал:

— Да, это сделаю я, профессор.

Старик остановился и вопросительно посмотрел на мо­лодого человека.

— Не болтайте, Джонни! Какое вам дело до войны? Я по­нимаю, конечно, сахар! Это действительно проблема. Но высшие идеалы! Плюньте! Наука есть наука, она призвана служить только коммерции. — Профессор высоко поднял плечи. — Научные открытия должны делаться ради них са­мих. Когда открытие сделано, вот тогда можно его продавать.

— Продавать кому угодно? Без различия, для каких целей оно может быть использовано?

— Вообразите себя, Джонни, на одну минуту продавцом иголок. Какое вам дело до того, собирается ли покупатель проглотить ваши иголки или зашить дыру в жилете? Вы про­даете свои иголки и делаете свой бизнес. Так делайте, пожа­луйста, свои иголки, мистер Кленов, с помощью предостав­ленных мною машин, а продавать их буду я, не задумываясь, кого они уколют. Пусть ирландец тешится своими идеями. Это заставляет его лучше работать. Но вы здравомыслящий человек, блестяще завершивший работу. Верьте мне, я сумею ее реализовать, и у нас будет американский комфорт, несмо­тря на европейскую войну.

Кленов с сомнением покачал головой.

— Я не думал обо всем этом раньше. Но теперь я твердо решил продиктовать Европе свою волю. Порукой тому сила моего открытия.

— Джонни! В европейские дела я вмешиваться не посо­ветую даже президенту, а не то что вам. Я готов месяц про­сидеть без сахара, лишь бы не разговаривать с вами об этом еще раз. Все, сэр!

Старик повернулся и зашагал к флигелю, над которым возвышалась небольшая круглая башенка.

Обычно Кленов никогда не поднимался туда, зная, что профессор не любит, когда мешают его наблюдениям. На­блюдал он отдаленный склон, где, по слухам, находилась его вторая секретная лаборатория. Стоя посреди дорожки, Кленов сосредоточенно рассматривал свои ботинки. Вдруг он услышал крик. Из окна башенки высовывался встрево­женный профессор.

— Эй, Джонни! Живо! Узнайте у Кэда, не вернулись ли Мод и Вельт!

Кленов послушно отправился разыскивать Кэда. Через минуту он поднялся по крутой лестнице в башенку и, открыв дверь, увидел согнувшуюся пополам тощую фигуру профес­сора, смотревшего в маленький телескоп.

— Нет, мисс Мод не возвращалась, Вельт и Ганс также.

Профессор повернулся, посмотрел мимо Кленова и бро­сился вниз.

— Проклятый ирландец! — крикнул он.

Растерявшийся Кленов неуверенно вошел в башенку и за­глянул в телескоп, направленный на ближайший горный склон.

— Что это? Откуда здесь горный поток? — пробормо­тал он.

Выпрямившись, он увидел в окно, что старик Холмстед бежит, а его догоняет Кэд.

— Спасите, спасите их, Кэд!.. Вода... Моя девочка... — до­неслось до Кленова.

Кэд почему-то побежал обратно к вилле.

— Куда же вы, Кэд? Надо помочь! — кричал ему вслед старик.

Перепуганный и запыхавшийся Кленов догнал профес­сора. Он уже видел трех бегущих людей и слышал рев воды. Из-за камней выскакивали грязные пенящиеся буруны. По­ток, вздымая облака брызг, затоплял ущелье.

Вельт бежал по колено в воде. Ганс, несший теперь Мод, поскользнулся. Вельт бросился вперед, но в спину ему удари­ла пена. На секунду мелькнуло тело Мод. Буро-пенная вода смыла людей и понесла их по придорожным камням.

Рядом с профессором и Кленовым появился Кэд. Быст­рыми движениями он привязал к дереву веревку. В следую­щее мгновение он ринулся вниз по крутому обрыву. Оборвав­шиеся камешки не поспевали за ним.

Вдали на поверхности воды показались Ганс и Вельт. Го­ловы их, то исчезавшие, то снова появлявшиеся, казались маленькими точками. Кленов прислонился к дереву и закрыл глаза...

Он очнулся оттого, что Холмстед тормошил его.

— Тащите же! Тащите! — кричал старик.

Кленов с трудом понял, что от него требовалось. Вдвоем, напрягая все силы, принялись они тянуть веревку.

К концу веревки Кэд привязал обыкновенную рыболов­ную сеть, которой он перегородил узкое, бурлившее теперь пеной ущелье. Поток мчал свои жертвы прямо на эту пре­граду, и скоро в натянутой, готовой порваться сети бились, словно гигантские рыбы, трое людей.

С большим трудом удалось вытащить их на скалы. Кэд, державшийся за другой конец сети, выбрался из воды по­следним. По мокрому лицу его расплывалась кровь.

Поток набухал, затопляя скалы. Медлить было нельзя. Кленов и Холмстед неумело понесли Мод. Вельт и Ганс пле­лись сзади.

Когда они остановились в безопасности, профессор мно­гозначительно взглянул на Вельта.

Тот понимающе кивнул головой.

— Кажется, я разбил стекло на часах, — сокрушенно ска­зал Ганс.

Вновь рожденный поток бился внизу, как непрекращающаяся волна прибоя.

 

след.