Отечество славлю,
которое есть,
но трижды,
которое будет!
В. Маяковский, "Хорошо"
Весь обратный рейс "Жизни" ее экипаж с тревогой ждал последней встречи с танкером–заправщиком, несущим горючее для торможения. На подходе к Солнечной системе его сигналов уловить не удалось.
Арсений по тревоге вызвал в радиорубку командира Тучу, а тот пригласил в кают–компанию весь экипаж.
– Надо искать суперлокаторами, – сказал Арсений Ратов.
– Что искать? Почему искать? – взорвался Каспарян. – Я говорил! Три минуты опоздания оборачиваются такими расстояниями, что ни о каких радиолокаторах и речи быть не может. Иголка в стоге Вселенной.
– Я все же полагаю, что, поскольку предыдущие встречи с кораблями–заправщиками состоялись, ошибка, вызванная опозданием вылета звездолета, компенсирована, – обстоятельно выразил мнение Карл Шварц.
– Какой там компенсирована! – замахал руками Каспарян. – Заправщиков около Релы догнали, да не в тех точках, которые предусмотрены графиком рейса. Все кувырком! Три минуты – это пятьдесят миллионов километров, дорогой профессор.
– Все же я хотел бы выслушать нашего астронома. Его математические способности всем известны.
– Я обменял бы миллионы его вычислений на сто восемьдесят секунд его опоздания...
– Не надо было меня ждать на острове, – сурово заметил Ратов.
– Ну вот! – совсем рассердился Каспарян. – С танкером, но без тебя? Так, скажешь?
– Каков же выход? – поинтересовался профессор Шварц.
– Очень простой, – вмешался биолог Кузнецов. – Оставшееся топливо предназначить для "машины пищи".
– Вечный рейс повторить? – мрачно осведомился Арсений.
– Рейс имени Эоэллы, – вставил Каспарян.
– Скорее Эоэмма, – парировал Кузнецов. – А вечного на свете нет ничего! Но рейс должен быть возможно более долгим. Такова жизнь.
– Лады, такова "жизнь", – имея в виду звездолет, отозвался Туча. – Как бы то ни было, но график, а следовательно, и рейс сорваны.
– Значит, сорвалось, – вздохнул Кузнецов. – Но жить будем! Жить надо!
Туча коротко скомандовал:
– Лады! Жить будем! Лейе – выключить нейтринные двигатели, прекратить торможение. Топливо беречь! Ратову – бессменно дежурить в радиорубке у суперлокаторов. Двигатели снова включим не раньше, чем обнаружим заправщик, хоть в миллионе километров.
– Если бы в миллионе! – вздохнул Каспарян. Он шел рядом с Арсением, когда все расходились. – Вечная у тебя фамилия, Ратов, – усмехнулся он.
– Почему вечная? – удивился Арсений.
– Как Ратов летит – Вечный рейс.
– Шутник ты, Каспарян, – покачал головой Ратов. – Не надо было меня ждать на острове.
– Вот это шутка! Очень злая шутка! – рассердился Каспарян.
– Теперь на шутки большая нагрузка, – догнал друзей Толя Кузнецов. – Пойду разрабатывать рацион на ближайшую "звездную пятилетку". Принимаю заказы: соус морнэ с сыром, котлеты софи из телятины, баранина по–бордосски, каплун с грибами в сметане. Нейтринного инженера ради такого меню поставим поваром к "машине пищи".
– Гарантирую превосходную французскую кухню! – пообещал чернявый инженер Лейе и шутливо закрутил колечком ус.
– Шесть человек – это есть уже целый мир, – глубокомысленно изрек Карл Шварц.
Толя Кузнецов всегда объяснял удивительную уравновешенность немецкого профессора его тройным подбородком.
– Предлагаю считать "Жизнь" планетой... Правда, без "солнца", – возвестил Кузнецов.
– "Солнце" будет, – заверил Арсений и добавил: – Ненадолго.
Когда спустя полтора года по земному времени другой звездолет – "Жизнь–2" возвращался к Солнечной системе, никто на корабле не знал о судьбе первых звездолетчиков...
– Тревога! Тревога! Тревога!..
Звездонавты выскакивали в коридоры, вваливались в кабины лифтов и поднимались в центральную рубку управления. Она располагалась на оси головной части "Жизни–2", напоминавшей исполинский барабан из труб, параллельных его оси вращения.
Появился в рубке и этанянин Ан. Он страдал от искусственной гравитации, вызванной теперь режимом торможения.
Из глубины огромных глазниц Ан всматривался в лица людей. Все они встревожено уставились на экран локатора.
– Движение неизвестного тела точно совпадает с нашей трассой. Мы его нагоняем, – доложила Вилена Виеву и, подумав, добавила: – Если отклониться – уйдем в сторону от Солнечной системы и курс не выправить.
– Что за чертовщина! – воскликнул геолог Михаленко. По мере приближения к Земле он совсем оправился от своей "космической ностальгии", стал по–прежнему энергичным, решительным. – С последним танкером–заправщиком мы уже повстречались. Больше ждать некого, Поэтому если попалось опасное препятствие на пути, то его надо уничтожить лазерным лучом, и дело в шляпке!
– Уничтожить? – полуобернулся к нему Виев и перевел взгляд на экран. – Попрошу вас, профессор, – обратился он к Анисимову. – Что–то вид космического странника мне кажется слишком "организованным". Проведите–ка на электронно–вычислительной машине анализ его размеров.
– Что ж тут удивительного! – ответил Михаленко. – Планеты сферичны, хоть и естественного происхождения.
– Планеты, а не такие крупинки размером с наш звездолет, – возразил Виев. – Прежде чем решиться на уничтожение чего–нибудь в космосе, надо быть уверенным, что имеешь дело не с чужепланетным кораблем.
– Какая чепуха! – воскликнул Михаленко и добавил пренебрежительно: – Это напоминает сказку о древних космических пришельцах на Земле!
– Извините, – задетый его тоном, вступился за любимую идею доктор Матсумура – ярый защитник того, что Землю в прошлом посещали звездные пришельцы. – Не выглядит ли такой сказкой наш новый друг, которого мы доставим с Этаны на Землю? Извините.
Михаленко посмотрел на этанянина и смутился, замолчал.
Виев изучал изображение на экране.
– Тело имеет не сферическую, а правильную удлиненную форму, – уточнил он. – Состоит как бы из двух связанных одно с другим тел, как и подобает звездолету.
– Топологический анализ даст на это исчерпывающий ответ, – заверил профессор Анисимов, забирая у Вилены все необходимые данные и фотографии загадочного препятствия на пути "Жизни–2".
– Что предполагает, подразумевает, имеет в виду астроном? – поинтересовался этанянин Ан.
Во время пути "Жизни–2" для гостя землян удалось сделать приспособление, трансформирующее произносимые им ультразвуки в речь нормального для людей диапазона. Этанянина теперь слышали все и понимали благодаря его старанию овладеть "земным языком", как он называл русский. Трансформирующее устройство помогало и ему слушать своих спутников по звездолету.
Профессор Анисимов, опускаясь вместе с Аном в лифте, объяснял ему:
– У нас еще в двадцатом веке, внимательный Ан, ученые научились определять с помощью математического анализа, являются ли изучаемые геометрические формы природного или искусственного происхождения.
Ан кивнул в знак понимания, как это делали люди.
Анисимов ушел вперед, а Ан, цепляясь за сделанные специально для него перила, плелся сзади, заботливо поддерживаемый доктором Матсумурой.
– Доктор, – обратился к нему Ан, – командир боится повредить чужой звездолет, астроном будет вычислять, не искусственны ли формы встречного тела. Разве есть подозрение, предположение, уверенность, что космос так населен, что мы можем в нем встретить разумных?
– Когда мы будем на Земле, – пообещал Матсумура, – я покажу тебе множество следов, которые оставлены когда–то разумными с других миров, посетившими Землю.
– Я ощущаю в тебе заинтересованность, уверенность, увлеченность, добрый доктор.
– Я верил в посещение Земли чужепланетными пришельцами, потому и полетел к вам на Этану, в расчете, что вы летали к нам.
– Увы, увлеченный доктор, с Этаны никто никуда не улетал. Слишком обращена сама в себя, углублена, отрешена от всего внешнего наша цивилизация вечноживущих...
По вызову Виева все собрались в кают–компании слушать Анисимова.
– Топологический анализ установил, – с особой торжественностью произнес профессор, – что форма замеченного на нашем пути тела может быть только искусственной!
– Извините, – перебил Матсумура. – Значит, это корабль внеземной цивилизации!
– Предвидя такое предположение, – продолжал Анисимов, – я позволил себе проанализировать с помощью электронного математика курс неведомого корабля и его намерения. Корабль летит к Солнечной системе в таком же режиме, как и "Жизнь–2". Более того – он летит к Земле. Наши трассы абсолютно совпадают.
– Странно! – вставил Михаленко.
– Это не только странно, но и многозначительно, – сделал вывод Виев.
– И еще... позвольте мне закончить, командир. Нас не могли не заметить.
– То есть... хотите сказать, что они ищут встречи с нами? – нахмурился Виев.
– Это же такая радость! У меня даже дух захватило! – не выдержала Вилена.
– Извините, что перебиваю, – вмешался японец. – Необходимо установить контакт с кораблем, если он ищет нас.
– Остерегитесь! – крикнул Михаленко. – Может, это космические пираты!
– Высший разум гуманен! – воскликнул Матсумура.
– Ну, гуманен не гуманен, а я вовсе не хочу попасть в клетку зоопарка на какой–нибудь Планетостервии!
– Ах, Игорь, что ты говоришь такое! – возмутилась Вилена. – Для чего же мы тогда летели? И ты с нами... Побывать на одной населенной планете и встретить в пути представителей другой – это же небывалое счастье!
– Женщина звезд права, – вставил этанянин Ан. – Трудно представить, вообразить, предсказать большую удачу!
– Остерегитесь! Предостерегаю! – снова запротестовал Михаленко. – Пусть не пираты, пусть не Планетостервия... Но кто может поручиться, что они не с планеты, где все состоит из антивещества? Ласковые объятия с такими "братцами по разуму" привели бы к аннигиляции и взрыву.
– Спасибо тебе, внимательный Ан, спасибо Игорю за предупреждение, – неторопливо сказал Виев. – Попробуем установить с "Летучим голландцем" радиоконтакт. Аннигиляцией это, во всяком случае, не грозит. – И он чуть насмешливо посмотрел на Михаленко.
Звездолетчики уходили из рубки управления по своим местам до предела возбужденные. Близость чужепланетного корабля ощущалась каждым, и каждый из них представлял себе грядущую встречу по–своему.
И вдруг Михаленко, идя рядом с Виленой, шепнул ей:
– А вдруг это "Жизнь" с Релы летит, заблудилась в космосе? А?
Вилена обернулась к нему и обожгла его взглядом.
Геолог даже не подозревал, какую бурю вызвал он в ее сердце.
Через некоторое время сигнал общего сбора снова прозвучал на звездолете. И опять порывисто открывались двери, слышались поспешные шаги, мчались вверх лифты...
Виев вошел в кабину управления последним.
– Радиограмма получена, – доложила Вилена командиру.
– Профессор, – обернулся Виев к Анисимову, – прошу тотчас же попытаться расшифровать с помощью киберлингвистики...
– Расшифровывать нужды нет, – упавшим голосом произнесла Вилена.
– Не понимаю, – нахмурился Виев.
– Я читаю: "Звездолету "Жизнь–2" предлагается взять у меня дополнительное горючее. Корабль не оставлять на околоземной орбите, а приземлиться на Полярном космодроме с помощью устройств, которые вас встретят. Звездолет предназначен для музея".
Виев тяжело опустился на стул.
Ан вопрошающе заглядывал в лицо каждому. Он ничего не понимал. Овладевшие людьми чувства были загадочны...
– Все–таки это Земля приветствует нас! – облегченно вздохнул Михаленко. – В этом самое главное!.. Фу!.. Полегчало!
– Для музея! – с горечью повторил Виев.
– Извините, командир, – сказал Матсумура. – Трудно представить, какая теперь стала наша Земля. Но музеи всегда останутся сокровищницами истории.
– Да, – тяжело вздохнул Виев. – Мы принадлежим истории. В этом вся суть...
– Мы будем делать историю! – вставил Анисимов. – Уверяю вас, командир! Нашей информации ждут.
Вилена молчала, лицо ее застыло, окаменело... как у легендарной морячки из старой песни.
И вдруг в рубке управления зазвучал четкий, совсем незнакомый человеческий голос:
– Звездолету "Жизнь–2" предлагается взять у меня дополнительное горючее. Корабль не оставлять на околоземной орбите, а приземлиться на Полярном космодроме с помощью устройств, которые вас встретят. Звездолет предназначен для музея.
– Это он так твердил здесь все годы? – спросил Михаленко.
– Надо думать, сигнал Вилены с нашего звездолета включил передатчик "Летучего голландца", – поучительно заметил профессор Анисимов.
– Но почему же для музея? Почему мы? – Вилена смотрела на экран широко открытыми глазами, и создавалось впечатление, что она обращается как бы ко всей Вселенной. – К тому же мы еще не можем установить прямой связи с Землей!..
– Наш звездолет представляет несомненный интерес для истории техники, – пробормотал смутившийся почему–то профессор Анисимов, – поймите это.
– А как вы не понимаете? – возмутилась Вилена. – Почему наш, а не "Жизнь", которая улетела раньше нас и должна давно уже вернуться? Почему? Значит, ее нет! Они погибли!.. А мой Арсений?!
– Ну знаете ли, – развел руками Анисимов. – Я не счел бы возможным делать преждевременные выводы.
– Какие же преждевременные? – взволнованно продолжала Вилена. – Вывод ясен. Старая конструкция нужна для музея. Звездолетов было два. Если просят приземлиться второй, значит, первый не вернулся.
Да, звездолет "Жизнь" к назначенному сроку на Землю не вернулся и вернуться уже не мог. Без горючего для торможения он неодолимо двигался по прежней трассе, пересекая Солнечную систему.
Солнце сначала из яркой звездочки превратилось в ослепительный кружок, потом стало косматым диском. Оно и радовало Арсения Ратова и его друзей, оно же и нагоняло на них тоску по Земле...
Установить радиосвязь с Землей оказалось не просто. Там никто не ожидал позывных звездолета раньше чем через полгода. Сигналы его наконец были случайно приняты любителями–коротковолновиками. Первое их сообщение расценили было как неумную шутку. Потом на Земле всполошились.
Звездолет приближался с огромной скоростью. Помочь ему было совершенно нечем. На Земле не имелось ни одного космического корабля, который в состоянии разогнаться до скорости звездолета. Подсчитали, нельзя ли послать вслед ему топливный корабль, но расчет оказался неутешительным – он мог догнать "Жизнь" через двадцать семь лет. И все–таки стали срочно готовить такой корабль. Однако горючее, которым бы тот снабдил звездолет, едва хватило бы на его торможение. А ведь предстояло еще разогнаться для возвращения к Солнечной системе, а потом затормозить на подступах к ней.
Глубокий старик Вольдемар Павлович Архис дожил до этих тревожных дней. Он поднялся с постели, чтобы самому все рассчитать, и... так и умер за письменным столом от кровоизлияния в мозг.
И все же система спасательных рейсов кораблей разрабатывалась. Однако вернуть звездолет можно было не раньше чем через сорок лет по общему теперь для Земли и "Жизни" времени.
И вот тогда–то Арсений впервые и услышал, что вне Солнечной системы находится звездолет "Земля". Он еще не вернулся с Геи, но только он один мог бы догнать "Жизнь", поскольку не зависит от заправки горючим.
– То есть как это не зависит от заправки горючим? – переспросил Арсений.
Ответ на свой вопрос он получил лишь через несколько часов – так далеко от Земли летел звездолет.
И еще спросил Арсений, что за Гея? что за звездолет? Кто на нем летит?
Ответы поражали Арсения один за другим, казались невероятными – и о минимире планеты, годной для переселения на нее части человечества, и о звездолете, который получает энергию прямо из космоса...
– То есть как это из космоса? – вне себя от изумления спрашивал Арсений, хотя никто на Земле не мот его сразу услышать. Но кто–то там угадывал его вопросы и слал ответ на них раньше, чем они долетали до Земли.
– Вакуум материален. Он лишь форма состояния вещества, которое способно отдать свою энергию связи. Это открытие было сделано около полувека назад великим физиком Земли Виленой Ланской–Ратовой.
– Что такое? – хватался за голову Арсений. – Галлюцинации? Какой же физик Вилена? Она – музыкант!
И Арсений с разрешения Тучи попросил Землю устроить ему видеосвидание с Виленой, когда звездолет войдет в Солнечную систему.
В ожидании ответа Арсений был сам не свой. Он вспоминал последнее видеосвидание с Виленой... Кого теперь он увидит? Прославленную ученую женщину, очень знаменитую и очень старую, успевшую забыть и музыку и его, Арсения... Как же она выглядит? И как бы она встретила его, если бы "Жизнь" вернулась?
И тут новое известие ошеломило Арсения. Оказывается, командиром звездолета "Земля" был его отец!..
– Ну, брат! Уж если твой отец вернулся из Вечного рейса, то и мы вернемся! – сделал неожиданный вывод Кузнецов.
И снова радиограмма – ответ на просьбу Арсения:
– К сожалению, устроить видеосвидание с Виленой Ланской невозможно...
– Почему? Почему невозможно? – не удержался Ратов.
– ...потому что Видена Ланская–Ратова, – продолжал звучать размеренный голос с Земли, – в качестве астронавигатора улетела в звездный рейс на корабле "Жизнь–2".
– Ничего не понимаю! – воскликнул Ратов. – Как же я не позвал ее с нами?
– Тогда бы к нам не послали сейчас на помощь звездолет на вакуумной энергии, – огорошил Арсения Каспарян.
"Жизнь" продолжала свой беспомощный полет, подобно заблудившейся комете.
Стало видно Землю.
На эту разгоравшуюся звездочку смотрели с болью...
Состоялся сеанс видеосвязи. С экрана говорили люди, которых никто не знал – они родились уже после того, как "Жизнь" покинула Землю...
Звездолетчики попросили показать им земные пейзажи.
И, пролетая в миллионах километров от своей планеты, они видели ее изменившиеся ландшафты, угадывали грандиозные преобразования, которые произошли уже без них. Тогда же узнал Арсений все и о Вилене...
Потом земная звездочка стала тускнеть... видеоизображения ухудшались и... вскоре прекратились совсем. Радиограммы еще некоторое время принимались, но со все большим опозданием.
"Жизнь" покидала Солнечную систему. Как ни старались звездолетчики держать себя в руках, на корабле воцарилось уныние.
Желанная Земля осталась далеко позади. И желанная "Земля" не вернулась еще с Геи, чтобы идти на выручку звездному собрату. И еще неизвестно, сможет ли прийти...