Все года
1929 1954
1956 1958
1960 1961
1962 1964
1965 1966
1967 1968
1969 1972
1973 1974
1975 1976
1977 1978
1979 1980
1982 1983
1984 1986
1987 1988
1989 1990
1992 1993
1994 1999
По алфавиту

 

Линза совести

Послесловие к сборнику Ж. Клейна «Звездный гамбит»

Москва, Мир, 1985

 

Заглянув на страницы западной научно-фантастической литературы, словно попадаешь в «сельву фантазии». Пробиваясь сквозь нее с помощью мачете критики, разрубая преграждающие путь лианы вымысла, украшенные орхидеями выдумки, приходится остерегаться клыкастой пасти мрачных прогнозов, приучать слух к ужасающему звериному рыку, который повергает то в жар, то в холод.

Сельва фантазии! Заросли фантастики — зеркало джунглей капиталистического мира, где каждый свободен «разбогатеть» или «умереть с голоду», а между делом перегрызть сопернику горло, если он не перегрызет твое!

О чем же фантазируют в этом мире?

Прежде всего об ужасах, уродствах, патологии... Словом, о том, что щекочет нервы любителей острых ощущений. Для них подобные литературные произведения — своего рода наркотики, вполне законные, легкодоступные, не связанные с контрабандой и мафией.

В любой западной стране цветастыми книжными обложками пестрят витрины и прилавки магазинов, развалы на тротуарах, площадях, набережных. Только покупайте! Увлекайтесь и... отравляйтесь!.. Фантастика наряду с автомобилем стала одной из характерных черт современной «технологической цивилизации», она пользуется огромным читательским спросом несмотря на кризисы, инфляцию и безработицу.

В чем же ее притягательная сила?

Год назад гость американского посольства в Москве профессор Ганн на встрече с московскими фантастами в Союзе писателей высказал свои взгляды на этот вид литературы.

Ганн не только автор научно-фантастических романов, киносценариев, но и создатель учебника по фантастике для двух тысяч американских колледжей и сам ведет этот курс в одном из калифорнийских университетов. Он делит фантастику на два вида: твердую фантастику, построенную на вполне научных допущениях (предлагая даже защиту писательского вымысла патентным правом), и прочую, где вымысел ничем не ограничен.

Именно эта лишенная всяких ограничений фантастика, которая отнюдь не призывает «творить, выдумывать, пробовать», особенно охотно используется в пропагандистских, классовых целях, нередко приобретая антигуманный, а подчас и откровенно антисоветский характер.

Реалистическая основа роднит всю лучшую мировую фантастическую литературу. Начиная с Жюля Верна, Герберта Уэллса, Алексея Толстого, Александра Беляева и Ивана Ефремова она заражает читателей жаждой искания.

В дискуссии по научной фантастике, проведенной лет пятнадцать назад «Литературной газетой», один уважаемый зарубежный фантаст выступил в защиту творческого метода, при котором писатель как бы поднимается над обществом, над его классовостью, над своим временем. Такой метод якобы позволяет каждый раз с новых позиций проникать в грядущее: сегодня это может быть роман о победе коммунизма, потом — о «великой саморегулирующей и поощряющей» силе рынка, иными словами, неумирающем и процветающем капитализме, вслед за тем — о конце цивилизации, о диких потомках, оставшихся на изуродованной ядерной войной планете, о вырождении человека, наконец, о «всемирной безответственной махновщине» анархизма.

Разумеется, такое, с позволения сказать, «свободное» творчество скорее говорит об отсутствии у писателя какой бы то ни было позиции, ибо на деле он уподобляется флюгеру, подчиняясь ветрам книжного рынка, направляемым через коммерчески зависимые издательства все теми же монополистами прессы.

Вот и приходится ремесленникам от литературы в угоду рынку писать развлекательные произведения, стремясь увести читателя подальше от неприглядной действительности. И вместо претендующих на патентную защиту идей «твердой» фантастики в дело идут всякого рода чудеса, волшебство, колдовство, оборотни и привидения, монстры, наводняющие литературу ужасов, начиная с Франкенштейна, созданного еще в прошлом столетии фантазией жены поэта Шелли и продолжающего жить во все новых воплощениях. Но как бы ни были бесчеловечны действия этого псевдочеловека, они бледнеют перед лицом поистине страшных подлинных событий современной истории, перед злодеяниями недавнего фашизма и его рецидивами.

Литература ужасов, привлекающая для своих нужд фантастику, отнюдь не разоблачает реальные деяния военных преступников, нет! По неписаным законам западного книжного рынка это тема «неприкасаемая». Куда сподручнее попугать созданной с помощью кинематографа исполинской обезьяной Кинг-Конгом, которая рушит знакомые зрителю нью-йоркские небоскребы, или «выпустить» в океан неукротимой ярости чудище-акулу, которая раскусывает обнаженные тела миловидных героинь и героев.

Но пожалуй, еще страшнее, когда книга или кинофильм переносят действие в космические просторы, живописуя «звездные войны», когда не просто разрываются человеческие тела и вода окрашивается кровью, а когда гибнут целые миры, уничтожается само пространство (как это, например, происходит в романе Гамильтона «Звездные короли»).

Еще недавно в погоне за невероятными ощущениями американских телезрителей ублажали не кинотрюками, а документальными кадрами «грязной» вьетнамской войны (день за днем!). И если единичная смерть еще вызывает переживания, две смерти в лучшем случае приводят в содрагание, то смерть за смертью приучает к мысли, что это дело обычное, и множество смертей уже не кажется громадной потерей, не воспринимается как несчастье, что позволяет пентагоновским теоретикам хладнокровно вычислять, сколько миллионов человек погибнет от первого ядерного удара.

Звездные войны из развлекательных становятся пропагандистскими. И вот уже отставной пентагоновский генерал с трибуны конгресса американских фантастов в Балтиморе в 1983 г. опробует на них «фантастическую» идею создания в космосе некой электронно-лазерной «китайской стены», якобы непреодолимой ни для каких объектов в космосе. В этой затее истинно фантастической была лишь сумма в сотни миллиардов долларов. К чести американских фантастов надо сказать, что они не только не выразили никакого восторга по поводу проекта, но и осудили эту бредовую идею.

Впрочем, бредовую ли? А может, вовсе не случайно она впервые была обнародована на конгрессе, участники которого привыкли к фантасмагориям?

Эту идею вскоре поднял до уровня государственной программы президент США. Милитаризация космоса! Еще одна область для гонки вооружений. И это уже не фантастика. То, что вчера казалось фантастикой, сегодня — реальный бизнес. К счастью, есть среди американских фантастов прогрессивно настроенные художники слова, которые задумываются над тем, что может и чего не должно быть на Земле!

На примере мировой литературы мы знаем, как вымысел, пусть даже и лишенный научной основы, служил высоким нравственным целям. Достаточно вспомнить «Шагреневую кожу» О. Бальзака, «Портрет Дориана Грея» О. Уайльда, «Нос» Н. В. Гоголя, даже лермонтовского «Демона»... Огромную роль сыграл роман «Машина времени» Г. Уэллса; использованный писателем литературный прием, позволяющий перенестись в будущее, чтобы предостеречь от возможных катаклизмов, до сих пор питает многих писателей-фантастов. В своем видении грядущего автор всей силой своего таланта предостерегает, предупреждает, убеждает людей не идти гибельным путем. Первым такой предостерегающий голос подал Джек Лондон в романе «Алая чума». Сейчас, после «451° по Фаренгейту» Рэя Брэдбери, появилось немало предупреждающих произведений. Правда, порой это сочетается с поистине гипертрофированной патологией. Достаточно вспомнить нашумевший кинобоевик «Мальчик и собака», где, словно в кривом зеркале, оживают шекспировские образы Ромео и Джульетты, трансформированные временем. Действие происходит после атомной войны. Уцелевшие в убежище горстки людей рыщут среди руин в поисках пищи. Одинокое существование влачит мальчик. Он трогательно дружит с собакой, добывающей ему пищу. Во встреченной им однажды девушке из подземелья мальчик находит свою Джульетту. Теперь собака стала кормить обоих влюбленных. И вот она заболела. Чтобы поддержать силы четвероногого кормильца и жить с его помощью дальше, влюбленный «Ромео», не задумываясь, скармливает собаке свою возлюбленную. Как тут не содрогнуться?.. А ведь суть здесь не в выдуманной, намеренно преувеличенной ситуации, даже не в предупреждении — вот, мол, до чего может дойти человек в стремлении выжить после ядерных войн. Читатель и зритель содрогнутся главным образом потому, что узнают в «мальчике с собакой» не столько «послеядерного» человека, сколько своего современника, живущего в «свободном мире», где каждый должен быть готов пожертвовать ближним ради того, чтобы выжить самому!

И «человек» этот воспринимается не как плод изуродованного грядущего, а как ныне существующий обитатель «счастливого свободного» мира! Такого «героя» там можно встретить на каждом шагу.

Одним из антиподов подобных творений западной литературы служит предлагаемый вниманию читателя сборник произведений прогрессивного французского писателя Жерара Клейна «Звездный гамбит».

Самое крупное произведение, давшее название сборнику, посвящено Жаку Бержье — писателю-коммунисту, редактору и издателю, участнику движения Сопротивления. Признаться, это посвящение особенно привлекло меня. Я встречался с этим замечательным человеком в Париже. Жак Бержье рассказал мне (он говорил по-русски, так как детство провел в Одессе), как в годы войны, живя подле вокзала, на слух определял количество проходивших гитлеровских составов, чтобы вычислить объем военных перевозок и сообщить о них маки.

Посвящение литературного произведения такому человеку не может не обязывать, и Жерар Клейн отлично это сознавал. В своем романе он, используя тонкий писательский прием, проецирует на «галактический экран» реальную действительность.

Центральная власть «грядущих времен» исступленно стремится к галактической экспансии: открыть, освоить, подчинить себе все больше миров за окраинами «Освоенной Галактики». В качестве необходимых для этого опасного дела «первопроходцев» используют наемников, их вербуют, прибегая к обману, шантажу, покупке за наличные.

В романе Жерара Клейна читатель найдет полное, а порой даже памфлетно преувеличенное воплощение известной мысли Циолковского о том, что «Земля — колыбель человечества, но не вечно же ему оставаться в колыбели». Разум, представляемый Человеком, будет стремиться выйти за пределы Земли, а потом и Солнечной системы. Звездолеты, компьютеры, исполинские космопорты, рассеянные по далеким планетам, скорости, приближающиеся к световым, эффекты . «остановившегося времени» и неурядицы с отсчетом лет из-за парадоксов теории относительности Эйнштейна — все это наполняет повествование, убеждает читателя в достоверности невероятного.

Но вдруг вас настораживает волшебно-романтическая линия, связанная с загадочной шахматной доской. Может показаться, что она уводит от «реалистического» повествования — до сих пор верилось любому взлету авторской фантазии. Герой романа неожиданно обретает чудесные возможности, оказавшись связанным с высшей, неведомой, но высокогуманной цивилизацией, посланцем которой он становится. Он способен переноситься из одного мира в другой, из одного времени в другое без звездолетов и компьютеров! Что это? Нелепица? Фантасмагория?

Попробуем понять автора. Не намекает ли он на то, что подобные возможности кроются в том из нас, кто обладает развитым воображением?! Не это ли волшебное свойство, способное победить и пространство и время, имеет он в виду, когда сталкивает своего героя с высшим разумом? И не призван ли роман Жерара Клейна развить такое воображение у своих читателей?

Думаю, что не ошибусь, если именно так истолкую эту часть романа «Звездный гамбит»; вера автора в высокую интеллектуальную сущность шахмат позволяет ему применить своеобразный литературный прием, увлекая читателя в необозримые дали Вселенной.

Позволю себе небольшое отступление. Роман «Звездный гамбит» заинтересовал меня еще и как международного мастера по шахматной композиции, поскольку французский фантаст допускает космическое происхождение шахмат. Этот вопрос меня волнует еще со времени выхода книги югославского профессора Павле Бидева (1972), где приведен древнеиндийский магический квадрат — насик. Как утверждает Бидев, именно в нем кроется тайна шахмат.

Вместе с энтузиастом этой проблемы М. Н. Новиковым мы исследовали этот магический квадрат и установили, что обычные его константы 130 и 260, получаемые от сложения всех цифр в любом горизонтальном и вертикальном ряду, в любой диагонали, в любых четырех или восьми соседствующих клетках, и ряд других подобных закономерностей действительны и для насика как шахматной доски с расставленными на ней фигурами. Для каждой из них при сложении цифр занятых фигурами полей получаются все те же константы, более того, ходы фигур подчинены той же закономерности. К тому же в насике, который приведен для любознательных читателей на рисунке слева, заключены константы, совпадающие по величине с числом аминокислот и числом возможных первых ходов шахматных фигур (см. рис.), а также с «космической постоянной» 108, лежащей в основе как микро-, так и макромира,— от элементарной частицы до размеров Галактики. (Любопытно, что в Японии Новый год отмечается 108 ударами колокола — и это в стране, где древние легенды связаны с космическими пришельцами, изображения которых, в виде статуэток «догу», археологи относят к временам пяти-тысячелетней давности.)

Все это может навести на мысль (при известной доле воображения), что происхождение шахмат связано с некой, быть может, и в самом деле космической цивилизацией, местопребывание которой на Земле часто связывают с легендарной Шамбалой. В рассказе «Подарок Шамбалы» я описал встречу нашего замечательного русского художника и исследователя Николая Рериха (мне довелось познакомиться с ним в 1939 г. в Нью-Йорке), которая произошла в Гималаях, с мудрецом-махатмой из Шамбалы, Махатма передал Рериху известное послание мудрецов Шамбалы В. И. Ленину и, возможно, познакомил художника с насиком и родственной ему шахматной доской.

У Жерара Клейна мы сталкиваемся не просто с гипотезой о космических шахматах, но и с использованием «шахматной доски» для общения с некой высшей внеземной, цивилизацией.

Пожалуй, политически еще более заостренной выглядит проекция на «галактический экран» нашей современности в другой повести Клейна — «Непокорное время». Здесь читатель встречается с бесцеремонной засылкой космических «комман-дос» (пусть не в зеленых беретах, а в космических шлемах) в иное время, в иные миры, чтобы уничтожать, крушить, менять историю развития миров в угоду центральной власти. Ни общечеловеческих, ни общегалактических законов для сил, направляющих этих головорезов, не существует.

Не нужно обладать особым воображением, чтобы узнать в этой «звездной» ситуации земную практику властей США. «Линза совести» французского фантаста безжалостно спроецировала, увеличила и развенчала преступные замашки заправил современной Америки. Это они развязали войну во Вьетнаме, растоптали беззащитную Гренаду, вмешались в события в растерзанном Ливане, не могут смириться с существованием непокорного Никарагуа. Будь у США помимо ракет «Першинг», крылатых ракет, нервно-паралитических газов, припасенного биологического оружия, а главное, долларов для найма головорезов, сеющих смерть среди мирных людей, повторяют, будь у них еще и возможность перемещать этих головорезов во времени, пентагоновские генералы, не задумываясь, послали бы их в 1917 год для поддержки разваливающегося Временного правительства, или на Кубу, чтобы спасти диктатора Батисту, или еще раньше в Европу, чтобы в зародыше убить мысль о противоречиях капиталистического мира, о неизбежности перемен в жизни человеческого общества.

Но к счастью, преступные деяния властителей Галактики происходят лишь в фантастическом произведении. Прибегая к подобным разоблачениям, писатели-фантасты встают в первые ряды борцов за будущее человечества, призывая земных предшественников отпетых звездных коммандос взглянуть на самих себя и задуматься, можно ли повернуть историю вспять.

В сборнике помещены также два рассказа Клейна, понимание которых непосредственно связано с уже разобранными произведениями.

Тонким авторским сарказмом пронизан рассказ «Иона». Казалось бы, суть его в неких бионических монстрах, которые вместо звездолетов пересекают космические пространства, питаются энергией звезд и управляются вожаками. Однако это всего лишь антураж, замысел же автора в том, чтобы показать удручающее, обреченное одиночество «человека пространства», хрупкого исполина, рожденного миром невесомости, Геракла космоса, способного укрощать взбесившиеся бионические системы, к которому обращаются за помощью те, кто отвечает за возможную гибель миллиардов людей. Подвиг этого космического Геракла оценивается на деньги, как и все в мире купли-продажи, якобы существующем в космическом просторе, сохраняющем и там свои уродливые черты. И подвиг во имя спасения многомиллиардного населения оценивается лишь в монетах, да еще наниматели героя торгуются с ним, словно на базаре!

Во исполнение оплачиваемого заказа космический Геракл, с презрением отказавшись от гонорара, уподобляется библейскому Ионе, чтобы, попав в чрево взбесившегося в космосе бионического кита, «биоскона», и укротив его, убедиться в безысходности как собственного существования, так и общества, которое пыталось купить его услуги.

Истинно французский юмор Жерара Клейна окрашивает в особый цвет другой рассказ, помещенный в сборнике: «Уведомление директорам зоопарков». Автор откровенно высмеивает стереотипные западные утверждения о том, Что всякий внеземной разум, пусть даже и высший, должен быть непременно агрессивным, стремящимся к захвату и колонизации Земли. Иначе как же апологетам западной цивилизации оправдать то, что «самая передовая» капиталистическая страна, представляя якобы высшие формы земного разума, ни о чем, кроме агрессии, не может и помыслить, прикрываясь личиной мнимой защиты своих интересов в любой части света. Будь освоены звездные дали, то же они проделывали бы и на любой другой планете!

И этих наследников вчерашних колонизаторов, меняющих лишь обличье, но использующих тот же захват, насилие, коварство, автор безжалостно уподобил агрессивным представителям более «высокого разума», отвратительным слизнякам. Пусть напыщенные носители человеческого разума, порабощающие ради своих империалистических интересов людей разных стран и рас, узнают себя в «пришельцах с другой планеты», которых автор не случайно поместил за решеткой зоопарка.

Закрывая сборник произведений Жерара Клейна, убеждаешься, что ироничное перо французского фантаста не только разоблачает, но и учит, убеждает, вселяет веру в светлое будущее человечества.

 

Александр Казанцев