Глава 7ПАДЕНИЕ
Падать — падай, только не духом Народная мудрость
В довершение ко всему сама природа ополчилась на иномирных пришельцев. Они появились здесь на своей «летающей» и упавшей «тарелке» в час уходившей грозы, когда она отгремела артиллерийскими раскатами за горизонтом. Теперь же, невиданная по силе, обрушилась на лес, по которому пробирались наши герои. Удары грома следовали один за другим, сливаясь в непрекращающийся грохот горного обвала. С неба низвергались такие потоки воды, что способны прижать к земле, даже обломать ветви исполинских деревьев. И лишь кроны с осевшими на них низкими тучами едва прикрывали идущих внизу. Спасали только комбинезоны, подобные легким водолазным скафандрам или тому, какой был на Альсино. Все живое в предчувствии небесного наводнения куда-то попряталось, и путники, бредя по колено в воде в образовавшихся ручьях, не встретили никаких живых существ. — Как все огромно здесь вокруг, — сказала Оля. — И лес, и дождь, почти что библейский, и... мохнатые найны. — И в нашем мире когда-то были папоротники-великаны и такие чудовища, как ящеры, — отозвался Кочетков — Несмотря ни на что, надо почувствовать себя счастливым, побывав в таком поистине фантастическом мире. — Если бы в нем не было таких сказочных демонов, как неандертальцы или головоногое «божество», едва не утащившее меня в море! — Тебя хотел схватить спрут? — поразился Кочетков. — И ты говоришь об этом так спокойно? — Что ты! Я перетрусила выше всякой меры1 И если бы не Альсино, я бы умерла со страху Правда-правда! После пережитого, став друг другу ближе, они незаметно перешли на ты. — Альсино? — удивился Кочетков — Но ведь он лишь недавно появился, чтобы спасти нас. — Альсино, объясните ему, — попросила Оля. — У меня была телепатическая связь с Олей. Через ее ощущения я воспринимал все, что с нею происходило. И постарался внушить ей мысль стать выше всего происходящего. Ливень усиливался. Сквозь его шум Оля крикнула: — Я словно под водой. Правда-правда! И в скафандре. Как хорошо Альсино придумал нам всем так одеться! Смотрите! Деревья редеют, уже виднеется степь. Где-то там наша «Альсина»! Лес действительно разом кончился Дальше — обрыв И на самом краю его стоит засохший тысячелетний исполин, какое-то сказочное чудище с растопыренными руками-сучьями. Столетиями злобные ветры выдували из-под него почву, обнажали корявые корни, пока он не засох, кто знает когда, прежде могучий, ветвистый, а теперь одинокий страж, преграждавший выход из леса. А за ним внизу, где не было никакой речки, сколько хватало глаз расстилалась неоглядная степь, по виду вполне земная, густотравная. И для того, чтобы убедиться, что каждая травинка там толщиной с бревно, требовалось спуститься по откосу. Камешки сыпались из-под ног Местами приходилось съезжать, как со снежной горы, вздымая облачком пыль. Прямо над головой раздался удар грома Молния сверкнула совсем рядом, и ослепительный свет ударил в глаза. Оля зажмурилась, невольно сжалась в комок Открыв глаза и взглянув наверх, обмерла Стоявший на взгорье засохший тысячелетний великан превратился в рвущийся в небо пылающий факел Ветер срывал с былого стража огненную мантию, которой тот будто прикрылся, и пытался свалить вниз. — Мне жаль этого патриарха, — сказала Оля — Он, наверное, помнит, когда неандертальцы были еще найнами. — И он успел запомнить, как мы проходили сейчас мимо, — с улыбкой отозвался Кочетков. — Интересно, за кого он нас принял? — задумчиво произнесла Оля Дождь кончился, вернее, пока он еще не достиг степи и хлестал по деревьям в лесу. Может быть, мстил за то, что те пропустили незваных гостей? Оля еще раз оглянулась на пылающее дерево. — Вот разгадка цивилизации неандертальцев. Они знают огонь, но не умеют его добывать. Пользуются наверняка такими вот грозовыми днями. Потом хранят тлеющие угли в каменных сосудах. Правда-правда! Я сама видела в волокуше, — сказала она и вскрикнула. Пылающий исполин, так и не дотянувшись до неба, накренился, на миг застыл в наклонном положении, когда факел превратился в гигантский растянутый фитиль, и потом упал вниз на древоподобные травы, вздымая тучи искр. Оттуда сразу повалил дым, как из костра, в который подбросили хвороста. — Что это? — спросила Оля. — Пожар? Когда эти «исполинские былинки» успели высохнуть? — И возгорание стало возможным, — заметил Альсино. — Надо поторопиться, — озабоченно сказал Кочетков. — Да не отстану, не отстану, — уверяла Оля. — Я могу идти быстро. Степь запылала, как это случается порой и в реальном мире пришельцев. Ветер дул им в спину и гнал огонь уже за бегущими путниками. Дым стелился над верхушками трав и был похож на упавшие сверху тучи. Запахло едким дымком Оля беспрестанно чихала. — Альсино, — позвал Кочетков. — Вы ведь умеете летать и можете взять с собой Олю, вызвав у вас обоих обнуление масс. Прошу поспешить к нашей «Альсине». — А ты? Ты, Юра? — испуганно спросила Оля. — Я — марафонец. — Я же сказала, что от вас не отстану. — Ты-то не отстанешь, да вот огонь может догнать. — Простите, Юра, — впервые так назвал его Альсино. — Мы не можем оставить вас одного с огненным валом за спиной. И будь я сам себе судья, не задумываясь, приговорил бы себя к высшей мере за предательство. — Высшая мера? У вас? — поразилась Оля. Но Альсино не ответил, а подхватил ее под руку, облегчая, видимо, ее вес, и помчался рядом с Кочетковым, делая огромные прыжки. Оля опять закашлялась. Если не огонь, то гонимый ветром дым догонял их. Когда трое ученых и Альсино закончили тушение «электронного пожара» и осталось лишь заново собрать схему, Альсино вдруг насторожился и, обращаясь к своим помощникам, сообщил: — Я вынужден покинуть вас. — Да что вы, шеф! — воскликнул американец. — Только оставьте нас здесь, и мы натворим таких дел, словно медведь с клавиатурой компьютера. — Я должен лететь на выручку Оле. Ей грозит смертельная опасность. — Прошу простить, разве общая, грозящая всем нам опасность меньше? — спросил японец. — Не будем спорить, — примирительно сказал лорд Стенли. — Нашим другом руководит Бог из неомира. — Что ж, — вздохнул американец. — Я уже говорил, что «на Бога надейся, сам спохватись»... Может быть, на выручку Оли и Кочеткова стоит пойти всем вместе? — О нет, друзья, — возразил Альсино. — Я полечу по воздуху и у меня есть действенное средство — «внушение», для которого ваша помощь не потребуется. Другое дело аппаратура. Вы знаете основные принципы ее работы. Я хотел бы, чтобы вы, пока меня нет, сами справились с восстановлением схемы. Мы вернемся все вместе. — Боюсь, что наших, даже совместных знаний окажется недостаточно, — заметил японец. — Тот, кто поможет другому — поможет самому себе, — глубокомысленно объявил лорд Стенли. — Высокочтимый лорд! — воскликнул Форд. — Мы с Иецуке единогласно избираем вас своим шефом. У вас аналитическое, без погрешности мышление, а у нас неплохие руки, верно, Иецуке? Японец молча согласился, лицо его было непроницаемо. Американец сразу принялся за работу. — По ходу дела я буду поддерживать ваше настроение анекдотами, — говорил он, вытаскивая плату из пульта. — Один джентльмен спросил в коридоре со множеством дверей чопорную даму, очень статную и очень важную: «Где мужской туалет?» Она внимательно осмотрела его с лысеющей головы до пят (он был вроде меня) и учтиво ответила: «В конце коридора правая дверь. На ней написано «Для джентльменов», но вы не обращайте внимания, входите». — И толстяк первый захохотал, трясясь всем телом. — Вы, конечно, догадались, что эта женщина была англичанкой. Уверяю вас, шеф, к вашему возвращению все будет о'кей. Хотя никогда не вредно сказать «почти». — Притом с первого же шага, — заметил англичанин. Все трое, оторвавшись, от пульта, смотрели в иллюминатор. Альсино вышел из «летающей тарелки». Аура окружила его, и он, приподнявшись в воздухе, полетел какую-то часть пути сначала между гигантских стеблей, потом забирая все выше и выше. Японец первым вернулся к работе. — К сожалению, — сказал он, — я должен, простите меня, поделиться своими сомнениями. На мой взгляд, электронный огонь уничтожил блоки, и нам нечем будет их заменить. — Пустое! — бодро воскликнул американец. — Выход есть из любого положения, надо только его как следует поискать. — Бог да поможет нам. Что вы можете предложить? — В схеме есть блоки-бездельники, предназначенные только для одной цели. Дадим им двойную нагрузку, пусть заменят выбывших из строя. — Очень боюсь, что Альсино не одобрил бы такого решения, — усомнился японец. — Если у вас есть отмычка от другого запасного выхода, открывайте. Полиция не помешает. — Согласитесь, что это довольно рискованно, именно Альсино по возвращении мог бы показать, как лучше поступить, — все еще сомневался японец. — Безделье еще никогда и никому не помогало, — решительно заявил Форд. — Говорят, что скупой платит дважды, а я добавлю, что не рискующий — трижды! — И толстяк нахмурился. Ученые больше не спорили и принялись за работу по плану, предложенному Фордом. Огненный вал бежал по степи, охватывая высохшие гигантские травы. Минувшая гроза мало смочила их, а нынешняя вообще обошла стороной. Альсино и Оля огромными прыжками убегали от огня. Кочетков, кашляя на бегу, не отставал от них, показывая свои недюжинные возможности. Но не только едкий дым ощущали беглецы, но и жар преследующего их пожара. — Альсино! Юра! Я вижу нашу «Альсиночку»! — радостно воскликнула Оля, спускаясь после очередного особенно высокого прыжка. И в самом деле, до «летающей тарелки» оставалось не так далеко. Но огонь тем не менее двигался быстрее людей. — Держитесь за меня, Юра, — предложил Альсино. — Я попробую подняться вместе с вами. Кочетков начал было отказываться, но почувствовал спиной такой жар, что тут же без лишних слов ухватился за протянутую ему Альсино руку. Так продолжали они свой бег, крепко держась за руки и представляя как бы единое целое. Огромные их прыжки со стороны наверняка показались бы невероятными. Они взлетали над землей, чтобы лишь на миг коснуться ее ногами для следующего прыжка. Кочетков как-то сразу почувствовал характер необычного передвижения и вошел в его ритм, всячески облегчая Альсино взлет. Трое ученых закрыли наконец откидной пульт, завершив в нем перемонтаж схем. Желая передохнуть, они с облегчением подошли к иллюминатору. — Что бы это могло быть? — изумился Форд. — Похоже, будто тысячи аборигенов разом закурили сигары... — Мне не хотелось бы думать, что это не сигары, а пожар в степи, — высказал предположение лорд Стенли. — Сожалею, мистер Стенли, но на этот раз вам придется смириться с тем, о чем нам всем не хотелось бы думать, — заметил японец. — Если это не сигары, — продолжил уже серьезно американец, — то вместо них кто-то пускает «полы», любили говорить крестьяне в России, и это совсем не ко времени, как выразился бы один джентльмен, платя штраф за превышение скорости и опаздывая на поезд. — Я так понимаю, — отозвался японец, — что штрафовать их здесь некому. — И он указал на иллюминатор. И все трое увидели вдруг, как странная группа непонятных существ ловкими акробатическими прыжками приближалась к «Альсине». За нею будто по пятам гнались пляшущие языки пламени. — Они! — радостно воскликнул Форд, колотя себя по толстым бедрам. — Да поможет им Бог! — взволнованно произнес Стенли. — И снабдит их портативными холодильниками! — добавил толстяк. — Полагаю, извините меня, открыть люк будет гораздо более действенно, нежели испрашивать у Бога криогенное оборудование. — Наш Иецуке недаром носит имя основоположника христианства! Не так ли, лорд? Но Стенли не слышал Форда. Он уже распахнул люк и высунулся наружу, ощутив запах дыма. Он видел мокрые, покрытые сажей лица приближающихся к «Альсине» беглецов. Одного за другим пропустил их в «летающую тарелку». Они ввалились в нее, неся с собой запах гари. Олю первую Кочетков втолкнул внутрь «Альсины», за нею вошел Альсино, и лишь последним, обменявшись с англичанином приветственным взглядом, поднялся Кочетков. — Я вся заплаканная... Но вы не подумайте... Это от дыма, — еще не отдышавшись, выпалила Оля. — Правда-правда! — Один джентльмен при виде столетней старушки сказал: «Как вы молодо выглядите, миссис...» Старушка обиделась и поправила: «Мисс»... Оля улыбнулась, а толстяк расплылся в радостной улыбке. — Как я рада, дядя Джо, видеть вас прежним. Юра, Альсино! А вы почему не радуетесь? Все позади! — Если бы так, — без улыбки ответил Кочетков. — Эти твои «исполинские былинки» будут гореть не только позади, но и вокруг нас... — Так мы же улетим! Разве не все в порядке? Разве «Альсина» не может перенестись в другое измерение? — Все будет о'кей, сказал один джентльмен, приняв душ перед тем, как переплыть Ниагару. — А как мы бежали, дядя Джо! Вы видели? Как на гигантских шагах. Правда-правда! — Кенгуру позавидовал бы вам, как тот джентльмен, который, попав в цирк, заявил, что «этого не может быть». Оля расхохоталась. Кочетков откровенно любовался девушкой. Столько перенести и оставаться самой собой в самых невероятных переделках. — Юра радуется, — сказал Альсино, — что вы остались прежней. — В первый раз он уловил мысль Кочеткова, который вдруг открылся для него. — Нет, что вы! Я просто проснулась. Правда-правда! Я внушила себе, что все это было во сне, — сказала Оля и смутилась, взглянув на появившуюся у Кочеткова седину, на которую никто из остальных его соратников из деликатности не обратил внимания. — После такой прогулки соловьев вопросами не кормят, — решительно заявил Форд и принялся открывать какие-то консервы, хлопоча около откидного столика. — Вы потом научите меня так прыгать, Оля, чтобы сбросить 'лишний вес? Оля с Кочетковым с аппетитом принялись за еду, Альсино лишь поглядывал на них: ему этого не требовалось. Японец прислуживал с восточной учтивостью. Форд потирал от удовольствия руки. Лорд Стенли застыл, воздев глаза к небу. Очевидно, молился, благодарил...
— У меня одно желание, — щебетала Оля. — Вымыться! От этого пожара я вся словно трубочист. — Простите, а вы не задумывались о причине этого пожара? — спросил Иецуке. — Насколько можно судить, он — не сновидение. — Вся беда в падении, — уплетая за обе щеки подставленные перед ней Иецуке сосиски, говорила Оля. Альсино занялся проверкой пульта. — В падении? — удивленно переспросил японец. — Никогда не падайте, дорогой Иецуке. Это было так ужасно! Он сначала вспыхнул, а потом свалился... — Кто вспыхнул и кто свалился? Здешний принц? При виде вас? Бедняга! Я его понимаю, — подскочил к столу американец. — Да нет, дядя Джо. Не принц, а дуб здешний... От молнии. Понимаете? Тысячелетний, сухой... и свалился с обрыва прямо на сухую траву... Вот и вспыхнула степь. — Дуб? Молния? Тысячелетняя? — Ну, может, не дуб, а какое-то другое удивительное дерево. Все возможно в этом мире, дядя Джо. — Один отшельник очень удивился, узнав, что видит в зеркале самого себя: он никогда не брился. — Вот здесь вы правы, дорогой Джо! — обернулся к американцу Кочетков. — Представьте себе, что в этом странном мире, как в выпуклом зеркале, можно увидеть самих себя. — Боюсь не получить от этого удовольствия! — заключил Форд. И, подойдя к Альсино, осведомился: — Ну как, босс? Все о'кей у ваших учеников, которые отрицали безделье даже в электронном устройстве? Альсино внимательно посмотрел на него и, прочтя, очевидно, мысли американца, сказал: — Но вы перегрузили основные блоки. — Я не хотел бы, чтобы это вызвало ваши возражения, Альсино, — сказал англичанин. — Но никто не подсказал нам иного выхода. — По законам физики теперь мы должны были бы взлететь. Кочетков внимательно посмотрел на японца: — У вас есть сомнения в возможности продолжить полет? — Простите, шеф, но я такого не произносил. — Не будет ли наиболее правильным опробовать сначала аппарат? — спросил лорд Стенли. — Разумеется. Я благодарен вам за ваши старания и выдумку, — сказал Альсино. — И мы не задержим нашего взлета. Иллюминаторы затянуло дымом, через который просвечивали факелами вспыхивающие гигантские растения. — Я думаю, Альсино, стоит поторопиться, — озабоченно сказал Кочетков. — Один джентльмен, зайдя в баню, посоветовал ее владельцу обзавестись для нее холодильниками. — Вам жарко, дядя Джо? Снимите бронежилет. — А вы, мисс Оля? Нас обоих он несколько толстит. — Пожалуй, сейчас можно, — согласился Кочетков. — Вот тогда другое дело, как сказал один джентльмен, когда с него сняли наручники. — Вы неистощимы, дядя Джо! — воскликнула Оля. — Альсино, — оторвался Кочетков от иллюминатора. — Мы в огне! — И он указал на бушующий за стенами «Альсины» пожар. — Очевидно, загорелись стволы или стебли, подмятые аппаратом при спуске.
— «Похоже, у нас есть некоторые шансы изжариться», — подумали бы утки, попав на сковородку, — не унывал Форд. — Я бы ничего не имел против оказаться где-нибудь в другом месте... если не в другом мире, — сказал лорд Стенли. — Если позволите, я присоединюсь к вашему мнению, — добавил маленький физик. — Неужели сейчас полетим? И можно будет ухватиться за скобы на потолке? — оживилась Оля. — Прошу приготовиться. Начинается обнуление масс. Пока только пробное. — Прекрасно! Прекрасно, Альсино. Я чувствую себя воздушным шариком. Готова взлететь к потолку! Кочетков сохранял холодное спокойствие. Лорд Стенли был торжественно молчалив. Японец весь напрягся, словно перед прыжком. Все ощутили потерю веса, передвигаться могли только вдоль стенок, держась за выступы иллюминаторов. — Один толстяк упросил Бога избавить его от мучений, вызванных грузностью, а когда потерял вес, жалел, что не может перепрыгнуть через канаву, — ворчал Форд. — Потерялась инерция...
— Человеку, на беду его, свойственно всегда желать больше, чем он имеет, — нравоучительно сказал Стенли. — Извините, но не заложено ли это свойство в прогресс? — спросил японец. — Летим! Летим! — воскликнула Оля. — Летим в сказку! Но «Альсина» не взлетела, а только приподнялась над травами и тотчас рухнула, подняв снопы искр из горящей травы... Кочетков спросил Альсино: — Что случилось? — Сейчас посмотрим, — вместо ответа отозвался Форд. — Когда деньги кончились, человек обыскивает все карманы. Альсино молча опрокидывал панель пульта. — Мне не хотелось бы думать, что дело в перегруженных блоках, — вставая с пола, сказал Стенли. Японец удержался на боковых скобах и оттуда спросил: — Дело не в них, насколько я понимаю, потому что их уже нет? Альсино кивнул. — Упали? А что теперь? — спросила Оля. — Падать — падай, но только не духом, — изрек Форд. Кочетков провел рукой по своей седой голове. — Есть надежда? — спросил он Альсино. — Оставить надежду — это все равно что пройти в ворота ада, на которых так и сказано, — произнес Стенли. — Бог для всех миров один... И тут хлынул ливень, по силе — не меньший, чем тот, под который они попали в лесу. И теперь казалось, что «нелетающая тарелка» находится под водой... |