Геликоптер был готов к взлету.
Алексей и Галя ждали Виктора в кабине. Сидя на алюминиевом стуле, привернутом к полу кабины, Алексей задумался. Галя настороженно следила за ним, чувствуя, что он занят чем-то важным.
— Я все время думаю, — наконец сказал Алексей, — что так дальше нельзя. Нельзя, как говорится, «ехать на одном энтузиазме». Надо избежать лишних операций. Блоки труб с радиаторами надо делать неразборными. И чтобы они годились для любой глубины, как твой буровой станок.
— Правильно, — обрадовалась Галя. — Телескопические трубы?
Алексей кивнул головой.
— Это можно было бы сделать. Нижняя труба, упирающаяся в дно, входит в верхнюю, как шомпол в винтовку. Длина сама собой устанавливается. Не надо трубы ни обрезать, ни надставлять...
— Как ты хорошо придумал, Алеша!
— В том-то и дело, что я плохо придумал!..
— Почему?
— Разве можно транспортировать неразборный блок?
Вошел Виктор и остановился в двери. Геликоптер тотчас стал подниматься в воздух. Пол кабины чуть накренился. Слышался свистящий звук горизонтального винта. Через открытую дверь кабины врывался ветер. Снежинки носились по кабине, садясь на алюминиевый стол и стулья.
— Что ты дверь не закрываешь, Витяка? Холодно! — недовольно сказал Алексей.
Виктор продолжал стоять в проеме открытой двери, держась руками за притолоку.
— Зацепляй! Зацепляй! С левой стороны! Вот так! Теперь вира! — Он повернулся лицом в кабину и крикнул пилоту: — Вверх пошел! Вертикально! Помаленьку!
— Закрой сейчас же дверь! — рассердился Алексей. — Зачем управлять подъемными кранами с геликоптера? Сделают это без тебя.
— Никак не сделать. Не услышат, — многозначительно ответил Виктор. — Тяни вверх! Хорошо идет! Тяни! — продолжал он командовать.
Потом Виктор лег на живот и высунулся из кабины наружу.
— Перестань! — крикнула Галя. — Ты свалишься. Какой-то сумасшедший!
Виктор, не обращая внимания, продолжал лежать, смотря вниз.
Галя схватила его за концы шарфа и потянула, стараясь поднять на ноги.
— Готово! — заорал Виктор. — Есть в полете! Пошел! — Он захлопнул дверцу.
Виктор откинул капюшон, снял шапку, развязал шарф. Лицо его было возбуждено. Потирая озябшие руки, он лукаво поглядывал то на Галю, то на Алексея.
Алексей выжидательно смотрел на Виктора.
— Ну, говори, — строго сказал он. — Что за багаж у тебя?
Обыкновенный... Конечно, не чемоданы.
Алексей схватил Виктора за рукав. Он уже догадался.
— Блок труб? — крикнул Алексей, чтобы заглушить шум винта.
— Что ты кричишь? — отступил Виктор. — Я не глухой...
— Ты прицепил к геликоптеру неразобранный блок труб?
Виктор смотрел на Галю, словно искал у нее защиты.
— Отвечай! Ты поднял со снега блок труб? Это ты придумал?
— Я? Ничего подобного. Просто система ассоциаций.
— Каких ассоциаций?
— Геликоптер и стены. У американской тюрьмы стены каменные, а здесь ледяные. Груз переносится через непроходимые препятствия по воздуху.
— Переносится? Только переносится? — закричал Алексей, вскакивая и ударяя Виктора по плечу.
Тот даже присел, не понимая еще реакции Алексея.
— Только переносится, — осторожно подтвердил он. — Больше ничего. Легонько опустим трубы около подъемных кранов и... финита!
— Нет, это еще не все!
— Почему не все?
— Геликоптер вытащил трубы из проруби?
— Вытащил.
— Так зачем же тебе подъемные краны? Не нужны они! В этом главное! Сразу вытаскивать весь блок, не разбирая, и сразу же его весь целиком опускать в прорубь геликоптером.
— Эвоэ! — почесал затылок Виктор. — Это уже не только ассоциация. Жаль я не додумался.
— Это решение вопроса. Спасибо тебе, Витяка.
— Пожалуй... не только мне.
— Не важно кому! Важно другое!
— Что блок труб будет доставлен через торосы, — договорила за Алексея сияющая Галя.
Блок действительно был доставлен и аккуратно спущен геликоптером прямо в полынью, ожидавшую труб.
Алексей тотчас решил лететь на гидромониторе к Федору. Расхрабрившийся Виктор попросил было Алексея доставить геликоптером еще хоть один блок, но Алексей и слушать его не захотел.
Через час он сидел в своей каюте вместе с Федором и Галей. Дядя Саша спал, и они не стали его будить.
Алексей, загоревшись новой идеей, подсказанной ему Виктором, увлеченно развивал ее перед Федором. По его мысли они втроем должны были за ночь подготовить все эскизы, схемы и проект приказа по строительству, чтобы представить его Ходову по возвращении того из Москвы. Федор, дымя трубкой, молча выслушал Алексея.
— Не согласен, — сказал он. — Чертежи, эскизы, приказ. Мало.
— Чего же ты хочешь? — удивился Алексей.
Выцветшие брови на обветренном лице Федора были сосредоточенно сведены.
— Соберем геликоптеры со всей стройки. На опытном участке начнем работу по-новому. Немедля!
— Правильно! — воскликнул Алексей. — Спасибо, Федя. Вот это будет помощь!
— Пойду, распоряжусь, — сказал Федор, поднимаясь. — Готовьте чертежи.
Всю ночь Галя и Алексей работали, склонившись за одним столом. Алексей весело насвистывал и ломал карандаши. Галя время от времени украдкой смотрела на него.
Когда Алексей взглядывал на Галю, глаза у него светились счастьем.
Закончив один чертеж, Галя откинулась на спинку стула.
— Алеша, силища в тебе, одержимость шальная! Ты и чувствовать и любить должен как-нибудь по-иному, по-своему. Это о тебе Маяковский писал:
Любить
это с простынь,
бессонницей рваных,
срываться,
ревнуя
к Копернику,
его,
а не мужа
Марьи Ивановны,
считая
своим
соперником!
Любить
это значит
в глубь двора
вбежать
и до ночи
грачьей,
блестя топором,
рубить
дрова,
силой
своей
играючи!..
Алексей поставил локти на стол и, положив на ладони подбородок, внимательно смотрел в черные Галины глаза.
— Любить? — повторил он. — Это ревновать к Копернику, к Павлову, к Лысенко. Их считать соперниками. Любить — это дорваться до любимой работы, силой своей играючи. Как ты вовремя это вспомнила, удивительная ты, Галя!..
Все так же пристально смотря Гале в лицо, Алексей протянул вперед руки и, взяв ее за плечи, привлек к себе.
— Любить? — продолжал он задумчиво. — Может быть, любить — это, взявшись за руки, идти вперед?
Он притянул к себе Галю еще ближе и поцеловал. Вышло это у него неумело. Он лишь коснулся уголка ее губ.
— Готово у вас? — спросил Федор, входя в каюту — Уже утро.
Галя посмотрела на Федора счастливыми глазами.
Алексей ответил:
— Готово.