Глава седьмая

СТАЛЬНЫЕ САМОРОДКИ

 

Денис мрачный сидел на стуле в тренировочных брюках и в майке, растирая могучие мускулы.

«Бес меня дернул вылезти со своим предложением. Раскол между руководителями стройки получился. Теперь строители должны соображать, а сам я, выходит дело, ничего не разумею. Тоже мне «розмысел»!.. В давние времена так самоученых инженеров называли на Руси. Название доброе, слов нет, верное! Размышлять, мозгами раскидывать треба. И выходит, что металла, конечно, жаль. Так ведь и людей надо беречь!.. Попробуй выбери одно из двух!..»

Денис поднялся и стал расхаживать по комнате.

...Предстоящее открытое партийное собрание волновало многих. К нему готовились; строители спорили между собой, что-то вычисляли, писали. Предложение Дениса было заранее широко обнародовано, чтобы все могли продумать выгоды и недостатки нового метода строительства.

Особенно волновался перед собранием Алексей. Он много думал, вспомнилась былая самонадеянность, упрямство, тщеславие. Ни одна из этих ненавистных ему черт не должна была проявиться сейчас. Не повлияет ли на его позицию стремление сделать выдвинутую им когда-то идею еще более совершенной? Строить ледяной мол не только без затраты энергии, но и без металла! Заманчиво! Еще как заманчиво! Но можно ли руководствоваться только этим соображением? Не будет ли это противоречить верному решению вопроса?

И главное, это ответственнейшее решение он вынужден принять сам лично? Он даже не имеет права посоветоваться с близкими друзьями. Федор, дядя Саша сами будут участвовать на равных правах в обсуждении. Ах, если бы он мог посоветоваться сейчас с отцом!..

Он представлял себе отца, всегда выдержанного, спокойного, его манеру говорить тихо, никогда не повышая голоса, заставляя собеседника прислушиваться, дорожить каждым услышанным словом.

Что бы сказал сейчас отец? Он занят грандиозной идеей комплексного изменения климата Арктики и зоны пустынь! Он будет говорите "об Этой идее, вероятно, с самим Николаем Николаевичем! Вот если бы Алексей мог посоветоваться с таким человеком, как Волков!

Легко сказать! Как раз Волков и будет одним из тех, кто должен решать!..

И все же есть человек, с которым можно было бы посоветоваться! Есть!

Алексей вздохнул. Он пожалел, что нет Гали. «Неужели от него требуется только понять и принять возражения Ходова, согласиться с ним? Нет! Надо поступать так, словно руководишь не просто технической Частью строительства, а чем-то более масштабным. Надо быть не менее холодным и логичным, чем Ходов».

Сев к столу, Алексей стал собирать сделанные за ночь эскизы.

Галя, приехавшая на вездеходе для участия в собрании, не повидавшись с Алексеем, побежала переодеваться. Когда же она, освеженная, причесанная, в светлой кофточке и темно-красной твидовой юбке, на ногах открытые черные туфли-мокасины, волнуясь, подошла к каюте Карцева, дверь ее уже была заперта.

Галя мимоходом взглянула в зеркало, задержалась, поправляя волосы. Лицо чуть обветрено, и пятно с обмороженной щеки никак не сходит. Но это пустяки! Главное, знать, как Алеша? Поддержит ли он новую идею, ведь она выдвинута не им?.. Почему у нее такие гадкие, низкие мысли? Как может она сомневаться в Алексее?!

Вспомнилась сцена у телевизора. Алеша так замкнулся в себе после этого.

Сколько было потом между ними встреч на гидромониторе, но всегда дружеская улыбка, наспех сказанные фразы – и все.

Галя вздохнула и пошла вниз, в кают-компанию – огромный зал с традиционными дубовыми панелями и металлическими серебристыми полосами, подчеркивающими строгость отделки.

Парторг Петров созывал открытое собрание одновременно на всех ледоколах, разбросанных в Карском море.

Позади выдвинутого стола полукругом стояли телевизоры. На стереоэкранах должны были появиться кают-компании, в которых, собрались, строители далеких участков. Радисты внесли еще один телевизор,

Ходов подошел к Александру Григорьевичу и сказал, что дал указание установить через спутник связи телевизионную связь с Барханским заводом – металлурги хотят принять участие в обсуждении вопроса.

Сопредседатели далеких собраний, видимые на первом плане, выжидательно смотрели на парторга строительства. Его густая борода была подстрижена, полуседые волосы закинуты назад, продолжая четкую линию лба.

– Товарищи! – начал парторг. – По инициативе одного из рядовых строителей выдвинут вопрос: как дальше строить мол? Все вы были предупреждены по радио о предложении Денисюка и могли подумать. У руководителей стройки нет единого мнения. Необходим ваш совет. В обсуждении принимают участие и металлурги, поставляющие нам трубы, – Александр Григорьевич указал на экран одного из телевизоров, где, как в окно, был виден кабинет директора завода и сидящие там люди.

Александр Григорьевич объявил, что первым, просил слова капитан гидромонитора Федор Иванович Терехов.

Федор посмотрел на Женю, улыбающуюся ему с экрана, и пошел в президиум.

Одной рукой он оперся на край стола и смотрел прямо перед собой, чуть хмуря брови и наморщив лоб.

– Подойти к вопросу надо трезво. Экономия металла заботит всех. Менять проект на ходу трудно. Корабли не помогут в переброске вытащенных труб. Автотранспорту не справиться. Ставить под удар сроки окончания мола нельзя. Лучше достроить мол на Карском море по старому проекту. Возможность экономии металла учесть при строительстве мола в остальных морях.

Федор сел. Ходов одобрительно кивнул ему.

Заговорил крайний телевизор. На экране виднелось лицо загорелого полного человека в тюбетейке на бритой голове.

– Товарищи полярные строители! Жаркий привет вам от металлургов бывшей пустыни. Вы на севере продолжаете великое дело преобразования природы.. Ваша стройка – это наша стройка, общенародная стройка. Сотни заводов поставляют вам свою продукцию. Мы, металлурги, с волнением узнали о вашем желании вернуть обратно тот металл, который вам выделила страна. Но мы отлично понимаем, какой ценой можете вы это сделать. Нам легче, товарищи, взять на себя этот груз. Металлурги обещают возместить стране то количество металла, какое вы хотите ей сберечь. Мы переведем наши домны на кислородное дутье с добавкой водорода, чтобы сделать процесс интенсивнее. Добьемся большего обогащения руды, пустим в ход резервные агрегаты, обязавшись сохранить основные без ремонта более долгий срок. Это предложение наших рабочих и инженеров. Просим принять этот дружеский вклад металлургов в ваше дело. У нас здесь тепло. Скоро начнут цвести маки. Приглашаем вас, полярные строители, после окончания возведения мола приехать в наши санатории. Нет более благодатного места, чем орошенные Черные барханы, чем зеленые берега древнего русла, чем голубая гладь среднепустынного моря. Работайте, товарищи! Не заботьтесь о металле. Трубы у вас будут. Сверхплановый металл страна получит.

Слова эти были встречены аплодисментами.

Алексей взглянул на непроницаемое лицо Ходова: «Надо отдать ему справедливость – умеет подкреплять делом свое мнение. Это он связался с металлургами. С ним нужно спорить, но надо и учиться. И я буду учиться!»

– У экрана еще один наш далекий друг из бывшей пустыни, один из авторов метода, которым изготовляются для нас трубы, инженер Евгения Михайловна Омулева, – объявил Александр Григорьевич.

«Женя! – Алексей украдкой взглянул на Федора.– Вот она! Все такая же серьезная, чуть холодная, строгая...»

– Предложение Денисюка несвоевременно, – звенел в репродукторе звонкий голос Жени. – Нельзя предложить дивизии, ведущей тяжелый бой, выкапывать картошку из-под гусениц танков. Дорогие полярные бойцы! Не думайте о трубах, которые вы опускаете под лед. Мы их дадим столько, сколько нужно стране. Здесь, на Барханском металлургическом заводе, мы подсчитали возможности. Трубный цех-автомат может удвоить свой выпуск. Опыт промышленного применения новой машины непрерывного литья показал, что она может дать много больше труб, чем рассчитывали мы, ее проектировщики. Директор завода уже говорил, что металлурги берутся дать больше металла, улучшая методы производства. – Женя дружески улыбнулась Федору и Алексею. – Стройте мол! Не меняйте проекта!

Алексей подумал, что она считает его заинтересованным в сохранении старого проекта, и краска прилила к его лицу. Он хотел сорваться с места, попросить слова. Но дядя Саша сделал ему глазами знак сдержаться, быть спокойнее.

Из задних рядов к столу президиума пробиралась Галя. Ее брови сошлись в одну черту. Глаза горели.

– Товарищи! Мне стыдно слушать о картошке, которая валяется под ногами. Не надо, дескать, нагибаться за ней. Неверно это! Пусть все это сказано из самых хороших чувств. Мы не примем таких советов. Хотите дать стране больше металла, товарищи металлурги? Честь вам! Слава! Протяните через это телеокно вашу руку! Мы жмем ее. Давайте ваш металл! Делайте все, что вы сейчас придумали! Страна требует от вас этот металл, раз вы его можете дать. Я геолог. Когда я узнала о предложении Дениса, меня в жар бросило. До сих пор считалось, что бывают самородки золота, но не бывает самородков стали. А тут вдруг Денисюк, не будучи геологом, открыл на трассе мола залежи стальных самородков, имеющих форму труб!..

Собрание прервало Галю. Строители аплодировали ей, ее удачному сравнению, ее страстному голосу. Алексей аплодировал стоя, переводя взгляд с Гали на экран, и Галя показалась ему ярче Жени и чем-то ближе.

– Какое мы имеем право пройти мимо этих удивительных стальных самородков? Да, я жажду добывать их вместе со всеми, кто собрался здесь! Ведь само появление мысли о ледяном моле, ее осуществление силами всей страны, наконец, ее усовершенствование нами самими – все это шаги на пути в будущее!

Под гром аплодисментов Галя отошла от стола и, увидев Алексея, села с ним рядом.

– Ты хорошо сказала! – шепнул Алексей.

 

пред. глава           след. глава