Глава 12
КАБЕЛЬ В ПОЛЕ
«Коммунизм — это есть Советская власть плюс электрификация всей страны». Гениальные эти слова были сказаны В. И. Лениным три десятилетия назад. Тогда народы молодой Советской республики переживали голод и разруху, сражались с полчищами контрреволюционеров и интервентов и все же находили в себе силы самоотверженно бороться за осуществление светлой мечты человечества.
В октябре 1921 года на Варварской площади в Москве (теперь площадь Ногина) напротив здания Высшего Совета Народного Хозяйства собрались люди в поношенных пальто с портфелями подмышкой, в солдатских шинелях с «гражданскими» пуговицами, некоторые в фуражках с молоточками.
По булыжной мостовой цокали подковы тощих битюгов с опущенными головами, тащивших груженые подводы. Изредка проезжали пролетки на дутых шинах, с запряженными в них костистыми рысаками. Какие-то люди везли на маленьких тележках картошку.
По трамвайному пути шел вагон без номера.
— По специальному маршруту, к Савеловской железной дороге. Кто тут на испытания? — кричал высунувшийся с площадки кондуктор.
Люди с портфелями входили в вагон, предъявляя отпечатанные на папиросной бумаге приглашения.
Трамвай доставил пассажиров через весь город к Бутырскому хутору.
...В 1918—1919 голодных годах в Петрограде особенно тяжело было с овощами. Рабочие сами взялись за огороды, но трудно было с обработкой почвы. Лошадей нехватало, а о тракторах тогда и не слыхали.
Кому-то из петроградских рабочих пришло тогда в голову пахать землю силой электричества. Электрическая сила крутит на заводах станки, прокатные станы, поднимает с помощью лебедок тяжелые грузы, зацепленные стальными канатами. Почему бы не привязать к подобным канатам плуг, чтобы он пахал землю?
Никто не брал тогда патентов на новый способ обработки земли. Он принадлежал коллективу рабочих, которым в то тяжелое время нужно было пахать огороды.
На поле с завода привезли электролебедки, через огороды протянули канат.
Летом 1919 года впервые в истории человечества электричество вспахало землю.
Крупный ученый, профессор Угримов сразу понял перспективность новой идеи и принял все меры, чтобы поднять ее на техническую высоту. Созданы были специальные электролебедки и плуг, который мог работать, двигаясь и вперед и назад.
23 сентября 1921 года на Шушерской ферме под Петроградом новый электроплуг поднял первый пласт земли. Профессор Угримов написал об электропахоте В. И. Ленину. Владимир Ильич испещрил его записку своими пометками. Он с огромным интересом отнесся к почину петроградских рабочих, подхваченному учеными.
И вот 22 октября 1921 года, в серый осенний день, на опытное поле у Бутырского хутора приехал Владимир Ильич.
— Должно, важную машину испытываем, коли сам Ленин будет, — говорили рабочие.
Ленин приехал в старомодном открытом автомобиле с коробчатым кузовом.
Здороваясь, кивая направо и налево, подвижной, быстрый, Владимир Ильич сразу же направился по бурьяну к электроплугу. Он говорил с инженерами, внимательный и нетерпеливый, жадно расспрашивающий и схватывающий мысль с полуслова. Он слушал объяснения, заложив руки в карманы брюк, распахнув полы пальто, сосредоточенно глядя на диковинный балансирный плуг.
Рама плуга напоминала доску для качелей. Каждая половина «доски» представляла собою раму самостоятельного плуга с семью лемехами. По одну сторону оси с колесами, на которой этот двойной плуг мог качаться, лемехи были правого отвала, а по другую сторону оси — левого. Это позволяло плугу двигаться по полю взад и вперед. На противоположных краях поля были установлены электролебедки, которые поочередно тащили к себе плуг на стальном канате. При движении в одну сторону в землю врезались лемехи правого отвала, в то время как лемехи левого отвала были подняты вверх; при движении в обратную сторону за канат тянула другая лебедка — левые лемехи опускались, врезаясь в землю, правые поднимались. Благодаря этому, шел ли плуг вперед или назад, он всегда отваливал землю в одну сторону — в оставленную при прошлом заходе борозду.
Седоусый человек в пальто из солдатского сукна и в фуражке с инженерными молоточками взмахнул белым флагом.
Заработала электрическая лебедка в дальнем конце поля, натянулся стальной канат. К группе зрителей стал приближаться «электроплуг».
Ленин, привычно щурясь, внимательно следил за его работой. Плуг одновременно прокладывал семь борозд. Земля «вскипала» под ним. Такого могучего орудия обработки почвы не знал мир.
Владимир Ильич пошел следом за плугом. Он то и дело останавливался, сам измерял глубину вспашки.
— Шесть вершков! Восемь вершков! Сажень захватывает! — бросал он короткие фразы.
Инженеры докладывали Владимиру Ильичу, сколько будет стоить электровспашка одной десятины и как можно будет в дальнейшем обойтись без канатов, протянутых через поле...
Ленин дал указание всячески содействовать внедрению электропахоты.
Рабочие Тимашовского завода организовали на своих огородах электропахоту.
Крестьяне окрестных деревень съезжались, чтобы посмотреть диковинную машину, которая «на канатах электричеством поле пашет».
— Этот плуг с межой не поладит, — качали они головами.
— Эх, нам бы так... пахать...
— Полоску твою, что ли?
Крестьяне чесали затылки. Больно сильна машина! Страсть как сильна! Размаху широкого просит. На сходе в селе Чернигове было решено просить рабочих Тимашовского завода перепахать «электричеством на канатах все крестьянские земли, не считаясь с межами».
Знаменательно было это решение крестьянского схода, принятое в 1922 году, когда крестьянские поля были еще изрезаны чересполосицей.
Жаль, что рабочим Тимашовского завода не удалось тогда удовлетворить эту просьбу. Мала была мощность заводской электростанции, не было ни проводов, ни мачт, чтобы довести электрическую энергию до крестьянских полей.
Нужна была электрификация страны, о которой говорил Ленин, нужны были те социальные изменения на селе, которые произошли под руководством великого Сталина, чтобы сбылась, наконец, мечта крестьян села Чернигова, мечта, осуществление которой Ленин видел в последовательности социально-экономического развития сельского хозяйства:
«мелкий крестьянин,
колхозы,
электрификация».
Десятилетия великого сталинского подъема изменили лицо нашей страны. До Октябрьской революции на всех электростанциях России вырабатывалось лишь 2 миллиарда киловатт-часов электроэнергии. В 1952 году наши станции дадут 117 миллиардов киловатт-часов энергии!
Высокая энерговооруженность страны позволила колхозной деревне проводить электрификацию, рост которой не приостанавливался даже во время тяжелых испытаний Великой Отечественной войны. Если до гитлеровского нашествия у нас было 10 тысяч электрифицированных колхозов, то спустя три послевоенных года их насчитывалось уже 21 тысяча.
Исторические решения февральского пленума ЦК ВКП(б) стали с 1947 года боевой программой развития сельского хозяйства. За 1948—1950 годы число электрифицированных колхозов опять возросло почти вдвое. Этот нарастающий темп электрификации сельского хозяйства сохраняется и в последующие годы. Ничего подобного не знала ни одна страна в мире.
Колхозы не только пользовались электроэнергией городов и промышленных центров, они строили себе собственные электростанции. Ныне мощность одних только колхозных электростанций превышает мощность всех станций, запроектированных когда-то по плану ГОЭЛРО для всей страны.
Электрификация на первых порах приносила в деревню электрический свет, зажигала там «лампочки Ильича». Она делала жизнь колхозника приятнее, удобнее. Она несла с собой культуру вместе с кино и радио.
Но теперь в сельской электрификации произошел качественный скачок. Электричество в деревне служит уже не только для освещения, не только для кино и радио. Колхозники пользуются теперь могучей силой электричества. На току и на животноводческой ферме, на огородах и на мельницах завертелись электрические моторы.
Как нетребовательны, как мало забот доставляют они, эти компактные, неприхотливые машины! Любому парнишке ничего не стоит включить рубильник, заставить завертеться мотор, заработать машину. В моторе ничего «не разладится», нет там ни «свечей», ни «карбюратора», ни изнашивающихся частей.
Электрические моторы теперь можно встретить на молотьбе, зерноочистке, сушке зерна и огородах, они обслуживают водоснабжение и животноводческие фермы, работают на подсобных предприятиях колхоза. Вице-президент Академии наук Армянской ССР профессор А. Г. Иосифьян указывает, что еще до 1950 года в среднем неукрупненном колхозе нашей страны применение электрических моторов, высвобождало для других работ 52 человека в течение всего года. Кроме того, электричество давало возможность использовать на других работах еще 10 лошадей в течение того же времени.
У нас в стране 97 тысяч укрупненных колхозов. Легко представить себе, какая гигантская армия тружеников сельского хозяйства освободится для еще большего его подъема, для участия в великих стройках коммунизма, для титанических работ по преобразованию природы, если провести полную электрификацию всех колхозов, чтобы с помощью электричества заставить работать миллионы и миллионы машин.
Какое же потребуется количество электромоторов для такой цели? Какое задание поставить перед электропромышленностью?
Конструкторы пристально приглядываются к сельскохозяйственным машинам.
Правильно ли каждую веялку, которая работает считанные дни в году, каждую поливную установку, действующую лишь в определенное время года, каждую из сельскохозяйственных машин «сезонного действия» снабжать отдельными моторами?
Нельзя ли сделать «сердце» этих машин общим, придающимся машине лишь в то время, когда она должна ожить? Разве не заманчиво иметь один электромотор сразу для нескольких машин, работающих в разное время?
Но беда в том, что каждая машина имеет свое собственное число оборотов, каждый раз надо переделывать передачу от мотора, изменять число оборотов.
Как же передается вращение в обычных машинах? Или ремнем, или зубчатыми колесами. Ремень охватывает два шкива разного диаметра. Это ременная передача. Большая и маленькая шестеренки сцепляются зубьями — это редуктор. Чтобы заставить ведомый вал вращаться быстрее или медленнее, надо сменить шкив или одну из шестеренок. Хлопотное это дело, особенно, если менять на ходу.
Чем проще управление такой передачей, меняющей передаточное число, тем сложнее сама передача. Кто не знает хитрого устройства автомобильной коробки скоростей, где шестеренки сцепляются в различных комбинациях, или станочного перебора? Много есть остроумнейших конструкций, но... для сельского хозяйства все они слишком сложны. Ведь там нужна простота, безотказность.
Перед нами универсальный привод, сконструированный в ВИСХОМе. Он предназначен для любой сельскохозяйственной машины, могущей работать от электричества. Состоит он всего из двух шкивов, охватываемых ремнем клинообразного сечения. Ремень плотно входит, заклинивается в канавки на шкивах.
Как же менять число оборотов на приводном валу? Ведь для этого надо изменить диаметр одного из шкивов. Но как это сделать? Очень просто! Если раздвигать стенки, образующие канавку на шкиве, то канавка станет шире и ремень провалится в нее глубже. А если ремень войдет глубже в канавку шкива, он будет охватывать его на меньшем диаметре. Сделать это можно с помощью поворота рукоятки. Определенному ее положению будет соответствовать определенная ширина канавки, определенный диаметр охвата шкива ремнем, а значит — и совершенно определенное число оборотов на шкиве, принимающем вращение.
Вот и все.
Для сельского хозяйства нужен именно такой привод. Он весь уместится на тележке вместе с электромотором. Тележку можно подкатить к любой сельскохозяйственной машине и привести ее в движение с тем числом оборотов, какое ей требуется.
Включается рубильник — и заработают насос, качающий воду для поливки огородов, или молотилка, веялка на механизированном току, или машина для заготовки кормов.
* * *
Но вернемся на пахотное поле.
Ведь именно здесь могучая сила электричества могла бы принести наибольшую пользу.
Когда-то первые громоздкие установки для электропахоты были вытеснены тракторами — маневренными, не связанными электропроводкой, способными обрабатывать землю где угодно.
Их появилось сотни и сотни тысяч. Они, эти маленькие подвижные энергостанции, ощутимо увеличивали энерговооруженность страны. Но тракторы требовали жидкого топлива.
Не случайно Владимир Ильич с таким вниманием отнесся к проблеме электропахоты. Он сразу увидел главное — огромную производительность электропахотных установок и дешевизну этого способа обработки почвы.
Техника, оставляя какую-нибудь проблему, порой возвращается к пройденному, но уже на новом, более высоком уровне. Так техника снова пришла и к проблеме электропахоты.
Над сельскими полями на тысячи и тысячи километров протянулись ныне линии высоковольтных передач от мощных электростанций, использующих дешевые местные топлива.
На великих стройках коммунизма воздвигаются гигантские гидростанции, каждая из которых будет больше любой из существующих в мире.
Немалая доля гигантских потоков электроэнергии, рожденной водами Волги и Днепра, Дона и Аму-Дарьи, будет направлена на сельскохозяйственные поля.
Это уже совсем новые условия применения электропахоты.
Новым должно быть и техническое решение.
Когда-то Владимир Ильич, идя вдоль стального каната за электроплугом, знакомился с мечтами инженеров о том, как поставить электромотор прямо на раму плуга, отказаться от лебедок и канатов. Пусть в поле лежит только кабель, который будет наматываться на барабан, установленный на том же плуге.
И на колхозные поля лег электрический кабель.
Мы видим, как он тянется от домика на резиновом ходу, на стенах которого изображены огненные стрелы, напоминающие о высоком напряжении. Домик со стрелами стоит рядом е мачтой высоковольтной передачи. Три его крюка уцепились за три воздушных провода.
Это передвижная электроподстанция. На ней трансформатор, снижающий напряжение с 6 600 вольт до 1 140. Над ее овальной крышей видно какое-то ажурное устройство с медными ножами и чешуйчатыми изоляторами.
Обычно в электротехнике для выключения тока высокого напряжения пользовались громоздкими масляными выключателями, в которых выключающие контакторы были погружены в масляную ванну.
В устройстве над крышей передвижной подстанции легко узнать последнюю новинку советской техники — воздушные выключатели. Они похожи на три гигантских рубильника. Ими управляют нажатием кнопки на распределительном щите с-разноцветными лампочками.
Впрочем, не только оттуда. Подстанция снабжена автоматической аппаратурой, которая защищает ее от перенапряжений. В нужное мгновение аппаратура сама выключит подстанцию, предохраняя ее от повреждений.
На стенке подстанции надпись: «Ереван».
До электротрактора вдоль растянувшегося кабеля надо итти добрых полтора километра.
Молодой ереванский инженер объясняет:
— Тысяча пятьсот метров в одну сторону, столько же — в другую сторону от подстанции. Получается, что электротрактор с одного положения нашей подстанции сможет пропахать двести пятьдесят гектаров. Это годовая норма обычного трактора.
Оказывается, передвижная подстанция не так уж подвижна! Ей обеспечен довольно «оседлый образ жизни».
Но вот и электротрактор — осуществленная на Харьковском тракторном заводе мечта инженеров, докладывавших Ленину на опытном поле.
Трактор приближается почти бесшумно, погромыхивает только гусеницами.
На конце поднятой над трактором стрелы — высоко в воздухе — ролик. С него сходит кабель и наклонно тянется к земле. Сейчас он наворачивается на барабан, расположенный в том месте, где у обычного трактора помещался мотор, — впереди закрытой кабины водителя. Барабан приводится в действие самостоятельным мотором, который управляется автоматически, так, чтобы с барабана смоталось или намоталось на него ровно столько метров кабеля, сколько пройдено пути.
Трактор может тащить за собой самые тяжелые орудия обработки почвы.
— Сейчас оборудование его намного упростилось, — говорит ереванский инженер. — В прежних конструкциях на электротракторе устанавливали громоздкую аппаратуру, позволявшую водителю выключать высоковольтный мотор.
— Разве теперь тракторист не может сделать этого?
— Может. Но прибор выключения находится на подстанции.
— Тракторист сигнализирует?
— Нет, — отвечает инженер и вдруг неожиданно спрашивает: — По междугородному телефону говорили?
— Приходилось.
— Одновременно с вами человек шесть говорили, а провод один. Дело в том, что каждый разговор ведется с помощью токов различной частоты, и они не мешают друг другу. Тот же принцип использован и у нас. По тому же самому кабелю, по которому питается мотор электротрактора, — инженер носком сапога коснулся резиновой оболочки кабеля, лежащего на жнивье, — водитель может дать команду токами высокой частоты. Автоматическая аппаратура на подстанции сработает и выключит кабель.
Могучий трактор проходит мимо нас. Он тащит за собой многокорпусный плуг, который поднимает землю с глубины почти одного метра. Действительно земля «вскипает под ним», и «вскипает» на невиданную глубину.
Электрические тракторы на колхозных полях способны сберечь стране реки жидкого топлива.
Трактор внезапно останавливается. Водитель высовывается из кабины. Машет рукой. Это он остановил трактор, выключив на подстанции кабель. Сейчас идет проверка работы всех механизмов.
Об управлении аппаратурой подстанции на расстоянии я вспоминаю, беседуя с конструктором самоходных комбайнов, доктором технических наук, лауреатом Сталинской премии Михаилом Андреевичем Пустыгиным.
— Сначала нам приходилось нагромождать на электрокомбайне трансформаторы и контакторы, сложнейшую аппаратуру управления. Теперь все это перешло на подстанцию. Комбайнер управляет этой аппаратурой токами высокой частоты по силовому кабелю. Комбайн стал намного легче.
Мы стоим перед новой машиной, испытанной уже на полях. Впереди — хлопотливо машущее горизонтальными лопастями мотовило, позади — соломокопнитель. В корпусе — уйма механизмов.
— Каждый механизм, вероятно, имеет теперь свой электромотор? — спрашиваю я конструктора. — Ведь в станкостроении предпочитают устанавливать на одном станке отдельные моторы для вращения инструмента, для поперечной и продольной подачи стола.
— И мы вначале так же думали. Старались каждому рабочему органу дать свой мотор. Получилась громоздкая машина. Ведь мотор весит больше обычной клиноременной передачи. К тому же тратилось и много меди на обмотку моторов. Словом, в сельскохозяйственном машиностроении — свои законы. Комбайн не станок. Наиболее выгодным оказалось поставить только три мотора.
— Три мотора?
— Да. Главный, приводящий в движение комбайн, молотильное устройство и все другие рабочие органы, затем — мотор на барабане, управляемый автоматически, и, наконец, мотор масляного насоса.
Самоходный электрокомбайн стоит на огромных колесах с резиновыми баллонами. Барабан — сбоку машины. С него через систему роликов сходит к земле кабель. Стрелы, как у трактора, нет.
Перед нами — великолепное создание самых разных отраслей техники. Резина баллонов и гибкий кабель, приводные ремни и электромоторы, режущие аппараты и транспортеры, наконец линии высоковольтных передач, идущие от энергостанций...
Сбываются проникновенные слова Ленина: «Только тогда, когда страна будет электрифицирована, когда под промышленность, сельское хозяйство и транспорт будет подведена техническая база современной крупной промышленности, только тогда мы победим окончательно».
Да, мы побеждаем!
В 2,8 раза превышен сейчас довоенный уровень электрификации сельского хозяйства, который всяким злорадным скептикам казался недосягаемым. Знаменитый фантаст Запада Герберт Уэллс приезжал к Ленину поговорить о будущем. Писатель прославился своими романами о грядущем, видел там истребительные войны и биологическое вырождение человечества. Рядом с Лениным он стоял у открытого окна в будущее, слушал пламенный рассказ об электрификации. Бескрылой оказалась фантазия прославленного фантаста. Уэллс не увидел ничего, кроме окружавшей его самого мглы, не увидел огней завтрашнего дня. А эти огни горят сейчас по всей нашей стране. Электрификация, о которой говорил Ленин, приближает ее к коммунизму.
Уже празднует страна окончание первой великой стройки коммунизма. Гуляет первая волна на первом в мире степном море. Пришел в степи Задонья электрический ток Цимлянской гидроэлектростанции. Создается уже в Семикаракорском районе первая на Дону электромашинно-тракторная станция — Мечетновская. Более сорока электротракторов выйдут тут на новые поля, вчера еще бывшие унылыми степями с засохшей травой.
Вторая электромашинно-тракторная станция строится в Романовском районе.
Десятки, сотни таких станций, меняющих облик деревни, появятся по мере завершения великих строек коммунизма на Волге, на Днепре, на Аму-Дарье.
В 12 раз будет превышен уровень электрификации сельского хозяйства, который был достигнут до войны.
Электрификация переводит хозяйство деревни на совершенно новый уровень, более высокий, более экономичный, более производительный.
