Вслед за взрывом послышался оглушительный крик.
Ираклий подпрыгнул и бросился в трещину, пытаясь в нее протиснуться.
— Подождите. Дайте вы сдвинуться с места этому каменному парусу, — увещевал его штурман, боясь, что трещина опять сузится и раздавит Ираклия.
Но расщелина все расширялась, и, когда она раздвинулась настолько, что можно было пролезть боком, штурман забрался в нее еще раньше Ираклия. Они вместе начали продвигаться в глубь скалы. Скоро профессор и пилот потеряли их из виду.
Профессор нервно расхаживал перед пилотом. Потом вдруг остановился перед ним:
— Петр Никитич, голубчик... ну попросите меня рассказать вам об Асурбанипале.
Скуластое лицо пилота было напряжено, глаза не отрывались от расщелины.
— А разве вы можете сейчас думать об этом? — спросил он.
И вдруг до их слуха изнутри скалы донеслось далекое «ура».
— Вот именно, вот именно... именно об этом, — сказал профессор, указывая рукой на скалу.
Пилот улыбнулся и, притянув к себе свободной рукой профессора, крепко поцеловал его.
Первым из расщелины вышел штурман. Он нес на руках Зою, которая слабо и как-то виновато улыбалась. Следом, заботливо поддерживая Алексея, шел Ираклий.
— Что же вы так задержались? Консервы едва не испортились. Прошу к столу. Завтрак уже подан.
— Ой, как красиво... и какое солнце яркое... и скатерть, и шатер... Откуда они взялись? — говорила Зоя, жмурясь от непривычного света.
— А парашюты? — напомнил штурман.
— Ну, как отдохнули? — осведомился суетившийся профессор.
— Отдохнули, — усмехнулся штурман. — Они там чувствовали себя, как перочинные ножи в упаковке. Разумеется, руки и ноги у них затекли так, что они даже не могли сами выбраться из своего убежища,
— Тогда прогуляйтесь, обязательно прогуляйтесь, — бодро посоветовал старичок. — Я, знаете, тоже однажды сидел в засыпанной нише, так потом долго вообще не мог ходить.
Штурман подошел к пилоту и тихо сказал:
— Надо задержать парашютный десант.
— Они должны ждать нашего подтверждения, — успокоил его пилот.
— А сейчас будем закусывать! — возвестил Ираклий, направляясь к костру.
— Ну, моя дорогая барышня, рассказывайте, как вы себя там чувствовали. Уж не испугались ли?
— Нет, Иван Евстигнеевич, Алексей не давал мне времени ни о чем думать. Он так увлек меня своей замечательной гипотезой о подземном туннеле, соединяющем два моря, что я даже и не успела впасть в отчаяние.
— Постойте, постойте! Какой такой туннель, соединяющий два моря?
— Ну, да. Алексей вспомнил, что есть народная легенда о туннеле, соединяющем Черное море с Каспийским, который проходит под Кавказским хребтом. У Алексея есть неопровержимое доказательство, что туннель этот существует.
— Позвольте, — прервал профессор, трясущимися руками откупоривая банку с консервами. — Туннель между двумя морями древнего Ассирийского царства существует?! И этому есть неопровержимое доказательство?!
— Да, — улыбнулся Алексей. — Доказательства совершенно неопровержимые. Мне даже пришлось переменить свои геологические убеждения. Ведь геолог не может допустить мысль, что вода промыла себе путь через всю толщу основания Кавказских гор. Но все-таки это было.
— Стойте! Стойте, геолог! — закричал старик, простирая к нему руку. — Ответьте мне на вопрос. Ведь берега Каспийского моря опустились?
— Да, опустились. И сейчас еще на дне моря видны развалины былых городов.
— Городов Ассирийского царства! — торжествующе возвестил профессор, словно он находился на кафедре перед участниками археологической конференции. — А скажите, опускались ли при этом горы, в которых мы сейчас находимся?
— Вполне возможно.
— Значит, теперешний подводный туннель прежде мог находиться на одном уровне с морями Ассирийского царства и был подземным туннелем-каналом?
— Очень может быть, — недоуменно пожал плечами геолог.
— Все сюда! Все сюда! — пронзительно закричал забывший все на свете археолог. — Победа! Я расшифровал отсутствующие знаки. Вот текст завещания великого ассирийского царя Асурбанипала, прозванного греками Сарданапалом, которое высечено на крышке его саркофага.
Маленький профессор стоял в торжественной позе. Ветер развевал его чесучовый пиджак и седые волосы на обнаженной голове. Свою мятую панаму он победно поднял в вытянутой руке.
— «Я царь царей и повелитель полумира, Асурбанипал, победил все восставшие народы, отметив то карающими кострами, ослеплением многих тысяч пленных и разрушением городов. Я решил воздвигнуть вечный памятник себе и повелел...» — Профессор оглядел всех счастливыми глазами:
— И вот что он повелел:
«...после смерти моей прорыть сквозь горные хребты подземный канал, соединив им оба моря царства моего, чтобы могли ходить корабли между самыми отдаленными подвластными мне городами на двух краях света. Пусть в великий День моей славы шестьсот тысяч рабов приступят к прорытию подземного канала, написав над входом в него мое великое имя...»