Мэри Стрем была одна в кабине, одна на корабле, одна во всем Космосе, если не считать навеки улетевшей во тьму «Мечты».
Мэри готова была на все, что угодно, но только не на одиночество...
Одиночество отняло у нее силы, уверенность, даже гордость. Тянулись нескончаемые часы отчаяния.
Гарри не было...
Она сообщила об этом командору экспедиции. Она должна, обязана была сделать такое сообщение и передала его пустым, жестким голосом.
Она ждала, что русские повернут обратно — ведь им некого было больше спасать...
Радиоволны из-за магнитных бурь не проходили, и Мэри на протяжении нескольких кругов, которые сделал «Просперити» вокруг планеты, не имела связи с вездеходом. Она ждала радиограммы с корабля «Знание», и вдруг радиолокатор обнаружил вездеход не около ракеты, а в открытом море.
Мэри с бьющимся сердцем отрегулировала экран локатора на предельное увеличение. Она четко различила качающийся, очевидно, на волнах силуэт амфибии...
Но на радиовызовы русские не отвечали. Мэри не могла понять, почему — ведь она не представляла себе, что творилось в бушующем проливе, через который рискнули они поплыть...
И вдруг борт-инженер Добров передал в эфир несколько отрывочных фраз. Приборы записали их на ленту, и Мэри потом без конца с ужасом прослушивала:
— ...Шторм тринадцать баллов... Видим тот берег... Нападает летающее чудовище размером с океанский корабль... Передайте на Землю, что...
Остальное рассказал экран локатора. Самое страшное Мэри увидела сама...
Неведомое чудовище отражалось на экране тенью. Тень дважды прошла по силуэту вездехода, а потом вездеход исчез... пошел на дно...
Тень сверхптеродактиля покружила над местом гибели людей и улетела...
Русские перебирались через пролив, несмотря на ее сообщение о гибели американцев, они хотели... они все же хотели их найти!.. Какие это были люди! Какие у них сердца!..
И вот их уже тоже больше нет... Они утонули вместе с вездеходом в нескольких милях от берега американцев, вернее, от места их гибели...
Зачем еще существует она, Мэри Стрем, ничего не видевшая на страшной планете, кроме ее непроглядных облаков, ни для чего теперь не нужная, не способная даже сладить с собой?
Еще раз пролетела она над трагическим местом высадки людей и еще раз убедилась, что ни точки робота, ни черточки вездехода на экране локатора больше нет.
Горько и нелепо закончилась одна из самых дерзких экспедиций, которые когда-либо предпринимал человек...
Из трех кораблей, из девяти избранников человечества осталась только она одна, никчемная девчонка Мэри Стрем, прикованная к кружащему вокруг Венеры ее новому спутнику...
Мэри считала, что не знает страха. Она решила, что она повернет рулевыми дюзами корабль и заставит его ринуться на Венеру... Она сгорит в плотной атмосфере, сверкающим болидом упадет на то место, где умер Гарри, где погибли русские...
Нужно только в последний раз услышать Землю...
Мэри давно не связывалась со штабом космического перелета.
Тревожные радиовызовы автоматически записывались на пленку, и Мэри безучастно прослушала их. Из штаба без конца спрашивали об экипаже планера, о ракете «Знание», о командоре и его спутниках, о том, что увидели они на Венере...
Что ж, она сообщит обо всем, это ее долг. Она сделает это перед тем, как стать живым болидом...
Мэри, привычно вращая ручки приборов. настраивалась на Землю.
Она услышала Землю, но не радиостанцию штаба, а какую-то другую, передававшую знакомую песню, чудесную земную песню.
Пусть это будет последняя песня, которую она слышит, кружась вокруг чужой, жестокой планеты...
Мэри столько раз еще в юности слышала эту песню, но как удивительно звучала она сейчас! Мэри готова была и плакать, и смеяться... Она подпевала в любимых местах, а потом зажимала уши, чтобы не слышать зовущего, звенящего счастьем припева. Но она слышала, слышала его и на краткие мгновения была почти счастлива... если только можно быть счастливой, когда обуревает безысходное горе...
Песню, как оказалось, передавала радиостанция штаба. Кто-то чуткий предназначал ее для Мэри...
Неужели они там догадываются, что у нее на сердце, какое решение она приняла?
Радиостанция штаба вызывала Мэри.
Мэри ответила. Ее услышат на Земле лишь через, сто семьдесят с лишним секунд, почти через три минуты. Мэри узнает, что ее ответ принят, через шесть минут... Лишь за это время электромагнитные волны достигнут Земли и вернутся на Венеру... Эти минуты казались Мэри часами.
Ее услышали. И Мэри узнала, что весь мир Земли скорбит о трагической гибели почти всех членов экспедиции... почти всех, кроме нее одной...
Американская часть штаба перелета передала Мэри приказ: «Просперити» оставить Венеру. Мэри Стрем, единственной оставшейся в живых, вернуться в Америку, где ее встретят как национальную героиню...»
Мэри не сразу поняла, что это значит — национальная героиня...
Кибернетическая машина, послушная земному коду, напечатала текст переданного приказа...
Мэри почти с ужасом перечитывала скупые и краткие строчки. Она уже не принадлежит сама себе, она принадлежит людям...
Автоматическая пишущая машинка отщелкивала строчку за строчкой. Семья Мэри простила ее, к ней протягивают руки отец, мать, брат... Академии наук многих стран избрали ее своим членом или членом-корреспондентом... Ей присвоено множество почетных званий, присуждена американская премия по астронавтике... Комитет Нобелевской премии в Швеции будет рассматривать ее отчет о полете как научную работу величайшего значения...
И еще, и еще... Люди Земли думали о Мэри, они жалели и любили ее.
Мэри ходила по кабине из угла в угол до тех пор, пока не свалилась и не уснула.
Она проснулась, ненавидя себя. Написала краткую радиограмму на Землю. Ей не нужны почести, она разделит судьбу тех, с кем вместе пересекла межпланетное пространство. Она просит людей Земли простить ее...
Мэри не передала этой радиограммы. Аппараты должны были автоматически сделать это, как только она повернет боковыми дюзами рули корабля, направив его вниз, в кровавого оттенка слой вечных облаков...
Мэри решилась. Она думала, что решилась. Ее руки уже легли на рычаги... и вдруг она поняла, что не сможет стать живым болидом. Не надо было слушать Землю... Нет! Ни сообщение о почестях и даже ни приказ... Не надо было слушать эту русскую земную песню... Песня околдовала Мэри, сделала ее бессильной для последнего прыжка, который сейчас перестал казаться ей подвигом.
Нет, не смерть на Венере близ Гарри, а жизнь на Земле во имя прославления имени Гарри, быть может, ради продолжения его дела... Для этого нужна сила, а не для ухода, бегства, прыжка из жизни...
Подвиг не в том, чтобы ринуться вниз и сгореть в атмосфере, подвиг в том. чтобы одной, без командора и шефа, без инженеров довести «Просперити» до Земли... Если она погибнет в пути, она не будет достойна всех тех, кто остался в Космосе, если она долетит до Земли и даже посадит корабль на космодроме, то она сделает это во имя космонавтов.
Руки ее легли на рычаги включения боковых дюз. Еще мгновение — и «Просперити», последняя ступенька, которой могли бы воспользоваться те, кто спустился на эту планету, ринется от нее в черные бездны Космоса.