Три исследователя, одетые в космические скафандры, погружались на дно...
Их межпланетное одеяние из мягкой пластмассы, шлемы и аппаратура для дыхания оказались не хуже водолазных костюмов.
В первый миг они потеряли друг друга из виду. Чем глубже, тем зеленоватая вода становилась гуще, темнее, пока не превратилась в черную мглу.
Радиосвязь под водой не действовала.
Алеше Петровичу стало не по себе. Только что без тени страха стрелявший в сверхптеродактиля, сейчас он, никого не слыша, ничего не видя и не ощущая, закричал чужим, хриплым голосом. Его никто не услышал... До боли сжав челюсти. он медленно опускался на дно.
Когда наконец он стал на мягкий ил, то почувствовал стыд за свой крик. Он даже был рад, что его никто не слышал.
Справа, разрезая чернильную толщу воды, вспыхнул яркий серебристый конус, упирающийся в размытый туман.
В луче метнулись диковинные рыбы с пилообразными хребтами, с глазами, горящими, как у кошек, мелькнули и исчезли... А вместо них по пояс в свет вошел Илья Юрьевич, огромный, спокойный и улыбающийся.
Алеша Петрович, преодолевая плотную преграду, бросился к Богатыреву и обнял его. Илья Юрьевич не отстранился, как обычно.
Взяв за руку, он подвел Алешу Петровича к прожектору. Его зажег на вездеходе Добров, который успел в последнюю секунду открыть кингстон и, затопив амфибию, спустить ее и весь экипаж на дно.
Илья Юрьевич прикоснулся антенной шлема к металлическому борту вездехода и сделал знак, чтобы и его товарищи сделали то же. Теперь можно было переговариваться через шлемофоны.
— Ну что ж, друзья, — сказал он, — идти будет трудновато, но можно... Лишь бы не сбиться с пути.
— Компас действует, — отозвался Добров.
— А я струсил, — признался Алеша Петрович, — закричал...
— Как тут не струсишь! — проворчал Добров. —Такое чудище в воздухе, не говоря уже о шторме... По дну, пожалуй, спокойнее идти. Волн не чувствуешь.
— Спокойнее, — подтвердил Богатырев.— Если ихтиозавры какие-нибудь не нападут... Хорошо, если наши подводные ружья против них годны. Времени терять нельзя. Держитесь за борта вездехода. В сторону ни шагу. Роман, включай двигатель, следи за направлением. До берега не так уж далеко.
— Лишь бы не ихтиозавры, — озабоченно повторил Добров.
Это было последнее, что услышал Алеша Петрович.
Добров включил насосы, создававшие воздушную подушку. Они засосали воду и направили вниз струю. От ее реакции вездеход оторвался ото дна. Добров так отрегулировал работу насосов, что машина оставалась во взвешенном состоянии. Самому ему пришлось выбраться на дно. Доставая рукой приборы управления, он включил горизонтальный двигатель на самый тихий ход.
Держась за борта, все двинулись вперед.
Прожектор освещал странное пестрое дно. Ил был усеян самоцветными камнями, которые радугой играли в луче прожектора. Но скоро выяснилось их удивительное свойство. Синие, желтые, золотистые, под влиянием света они быстро меняли окраску, становясь сначала ярко-красными, а потом коричневыми, в тон ила... Многие из них не только меняли окраску, но и уползали из светлой полосы в тень. Скорее всего это были раковины моллюсков или даже панцири крабов.
Рыбы, кроме стаек проворных мальков, проносившихся зигзагообразным веером, избегали попадать на свет. На самом краю освещенного конуса глаза их горели по-волчьи...
Илья Юрьевич шел первым, и его силуэт выделялся на фоне освещенной воды. Он поворачивал голову то в одну, то в другую сторону, высматривая грозящую опасность.
В луче прожектора стали попадаться скалы неправильной формы, занесенные илом, поросшие водорослями. Приходилось лавировать, чтобы не перебираться через них.
Добров нашел проход между скалами, вдоль которого они тянулись по обе стороны, уходя ровными рядами в темноту.
У Алеши Петровича сжалось сердце Он не мог отделаться от ощущения, что они движутся по... улице.
Когда-то Алеша Петрович был в Италии и посетил Помпею. Он, как завороженный, рассматривал тогда древний город развалин, более тысячелетия пролежавший под пеплом Везувия.
Его поразили ровные улицы., ряды примыкающих один к другому каменных домов без крыш... В каменной мостовой были глубокие выбоины от колесниц... Сколько столетий нужно было ездить по этим мостовым, чтобы выбить в камне такие колеи!.. Он заглядывал в полусохранившиеся дома, старался представить, какие здесь жили люди... Маленький городок тысяч на двадцать жителей, но в нем были и общественные бани, и спортивный зал для юношей, и античный театр с великолепным полукружием амфитеатра, и открытый форум для собраний, и храм с сохранившимися колоннами!..
О, если бы увидеть сейчас хоть одну колонну!
Алеша Петрович шел впереди вездехода в широкой части расходившегося луча, где свет захватывал странно ровный ряд скал.
Но колонн не было...
Неужели эти подводные жилища сооружены какими-нибудь животными? Строят же бобры плотины и хатки, не говоря уже о геометрически правильных сотах пчел.
Расстаться с мечтой всегда очень трудно.
Алеша Петрович догнал Богатырева и дотронулся до его плеча. Тот вздрогнул и резко обернулся.
Алеша Петрович показал на скалы, потом на свои глаза, сделал умоляющий жест руками.
Богатырев взглянул на герметические ручные часы и отрицательно покачал головой.
Алеша поднял один палец. Одну только минуту, одну только скалу! Ведь это единственная возможность!..
Илья Юрьевич нахмурился, скрестил руки на груди, показывая, что он будет ждать, но лишь недолго.
Алеша Петрович приблизился к скалам. При близком рассмотрении они оказывались разной формы и совсем не напоминали Помпеи. Если бы найти хоть один вход в скалу!..
Он так и подумал: «вход в скалу». Не решился подумать «в дом», но слово «вход» мысленно произнес.
Некоторые скалы были много выше других. Их геометрически правильная форма казалась подчеркнутой...
Необходимо было осмотреть хоть одну поближе. Он выбрал ближайшую, обошел ее подножие, но входа не нашел. И вдруг вспомнил собственную мысль, что животный мир Венеры должен был приспособиться к особым условиям ее бешеной атмосферы. Алеша Петрович не допускал, что имеет дело с жилищами подводных существ. Нет! Это древний, затопленный город!.. Но если на Венере летает птеродактиль — чудовище, то и разумные строители города могли летать. Тогда вход в их дома надо искать не снизу, а сверху... в несохранившихся, быть может, крышах...
Алеша Петрович выбросил из мешка служивший ему грузом камень и всплыл на скалу.
Прожектор замигал. Предостерегает Добров...
Алеша Петрович, перебирая руками, двигался по поверхности скалы. Здесь света не было и ничего нельзя было разобрать. Алеша Петрович стал пробовать на ощупь...
И он нашел его!..
Может быть, это было просто углубление в скале, но разгоряченному фантазеру казалось, что он опускается в жилище разумных летающих существ...
Богатырев и Добров видели, как всплыл и исчез Алеша Петрович. Молча они ждали минуту, две. три... пять...
Богатырев прикоснулся антенной к корпусу вездехода. Добров, увидев это, сделал то же.
— Мальчишка! — услышал Богатырев его голос. — Разреши, Илья, я приведу его. Если бы можно было снять шлем, я отодрал бы его за уши.
— Иди. Возвращайтесь скорее, — скомандовал Богатырев. —Я чуть поверну вездеход, посвечу вам.
Добров тоже оставил свой камень у подножия скалы и всплыл, как и Алеша...
Вершина скалы, теперь освещенная, выделялась в мутном тумане. Но в углублении, в котором исчез Алеша Петрович, было темно.
Добров оказался предусмотрительнее Алеши Петровича. Он захватил электрический фонарь и осветил им странный колодец, вернее, вертикальный грот, каприз природы...
В глубине Добров заметил движение.
Безумец! Он мог бы попасть в логово ихтиозавра!..
Добров не раздумывал. Зажав в одной руке фонарь, в другой нож, он ринулся вниз.
В луче света блеснул шлем биолога.
Добров опустился на мягкий ил рядом с Алешей, почти грубо схватил его за руку и показал наверх.
Губы у Алеши шевелились, он в чем-то хотел убедить Доброва. Но Доброву даже в голову не пришло то, что хотел ему сказать Алеша Петрович. Он не мог и не желал его понять. Слишком на разных языках если не говорили, то мыслили они...
Алеша Петрович указал Доброву на выход из грота внизу. Он все-таки отыскал его изнутри!..
Алеша Петрович взял первый попавшийся под руку покрытый илом камень и засунул его в мешок вместо груза. Добров не стал этого делать, чтобы не повторять действий этого мальчишки...
Следом за Алешей Петровичем Добров на четвереньках выбрался из грота и с облегчением увидел освещенный конус. Он упрямо нашел свой камень, который оставил у подножия, и, схватив Алешу Петровича за руку, решительно двинулся к вездеходу.
Алеша шел взволнованный, смятенный и только слегка упирался. Он почти был уверен, что побывал в жилище каких-то существ... Но были ли эти существа разумными?
Подойдя к вездеходу, он прислонил антенну к корпусу, чтобы Богатырев выслушал его. Но тот посмотрел сердито, повернулся спиной и двинулся впереди вездехода.
Добров включил мотор. Положив руку на борт, Алеша Петрович пошел рядом. Он больше не думал о нападении ихтиозавров. Скалы по бокам окончательно превратились в причудливые строения, а впереди себя на занесенном илом дне он готов был увидеть выбитые в камне колеи колесниц...
Это было как наваждение...