Часть третья
ПЛАВАЮЩИЙ ТУННЕЛЬ

Глава первая
КОНЦЕРН ПЛАВАЮЩЕГО ТУННЕЛЯ

15 мая, через три года после открытия выставки Рекон­струкции мира, президент Соединенных Штатов Аме­рики Ирвинг Мор, названный в истории «Туннельным», дал разрешение на строительство прямого железнодорожного пути между Аляской и Кольским полуостровом европей­ского континента

16 мая состоялось учредительное собрание акционеров Концерна плавающего туннеля. Восемь крупнейших бан­киров, пять железнодорожных королей, два автомобильных и один стальной магнат внесли в течение пятнадцати минут семьсот пятьдесят миллионов долларов и избрали директо­ром-распорядителем Концерна мистера Меджа — неутоми­мого борца за популяризацию идеи туннеля.

В тот же час Концерном был куплен двенадцатиэтажный небоскреб на Пятой авеню, между 29-м и 30-м стритом, в котором происходило собрание.

С утра 17 мая только что организованный Концерн начал свою деятельность.

Кабинет мистера Меджа еще не был отделан. Директор- распорядитель сидел за простым конторским столом-бюро. В комнате не было еще ни одного кресла, но уже стояло пять телефонных аппаратов, один из которых был связан прямым проводом с Европой, а другой с Вашингтоном.

Мистер Медж развивал лихорадочную деятельность. Его пиджак покоился на металлических плечиках, висевших на спинке стула, но даже в жилетке мистеру Меджу было жарко. Отирая влажным платком пот с лица, он говорил Сэму Леви, еще недавно руководителю одного из крупных банков в Филадельфии, а ныне служащему Концерна:

— Семьсот пятьдесят миллионов, мистер Леви, это толь­ко закуска для нас с вами, нечто вроде анчоусов или устриц. На обед нашему туннелю потребуется сразу несколько мил­лиардов.

— Хоп... — пробурчал Леви, вертя массивное золотое кольцо на толстом пальце. — Акции на сумму полтора миллиарда долларов поступят в продажу завтра утром. На­селение Соединенных Штатов охотно отдаст свои деньги туннелю. Будьте спокойны, мистер Медж. Хоп!

— Да, если американским ребятам это будет казаться выгодным, мистер Леви. Помните, что бизнес только тогда бизнес, когда он выгоден одной стороне, а другой кажется выгодным.

Мистер Леви улыбнулся и снова пробурчал свое не­изящное «хоп». Он хорошо знал свое дело и принял нужные меры: завтра вся пресса будет кричать о будущих прибылях нового грандиозного предприятия.

Отпустив мистера Леви, Медж связался по прямому про­воду с городом Фербэнксом. Заблаговременно посланный в Аляску агент сообщил, что вчера вечером он за бесценок купил приморские тундры, откуда должна была начаться прокладка туннеля, а также узкую полосу земель, где прой­дет железная дорога к устью туннеля.

Мистер Медж, удовлетворенный, повесил трубку и вы­знал секретаря. Можно было уже заказывать в завтрашних газетах объявления о продаже городских участков на тер­ритории будущего города Туннель-сити.

Когда секретарь выходил из кабинета, он столкнулся и дверях с низеньким плотным стариком. Толстая шея и на­клоненная вперед голова с упрямым лбом придавали ему сходство с быком. Новый посетитель с грохотом бросил на стол свою палку с золотым набалдашником, сдвинул шля­пу на затылок и, бешено вращая глазами, набросился на мистера Меджа:

— Хэлло! Черт вам в глотку, сэр! Неужели вы думали обмануть Бильта? Подавитесь собственной ногой. Недурно вы начинаете свою деятельность. Вчера вы выманили у меня несколько миллионов для того, чтобы железная дорога в Аляске стала необходимой, а сегодня вы уже перехватили нужные мне земли. Сейчас же подписывайте бумагу о пере­даче мне этих земель, или я выброшу ваши жульнические акции на биржу и буду играть на понижение!

В подтверждение своих слов толстяк ударил кулаком по столу и грузно опустился на стул.

Медж приветливо улыбнулся.

— Хэлло, Бильт! Как поживаете? Вам нужны земли для железной дороги? Но я удивлен, что вы не купили их рань­ше. Неужели вам изменило ваше чутье? Сожалею. Вы хотите продать акции туннеля? Не совершайте еще и этой ошибки. Ведь пока что неизвестно, кто будет строить железную до­рогу в Туннель-сити, а выгоды...

— Замолчите вы, старый жулик! Говорите лучше, сколь­ко вы хотите за эти земли? И потом, как это вам удалось купить именно те участки, которые выбрали для трассы мои разведочные партии?

Мистер Медж загадочно усмехнулся и вытер платком мокрое лицо.

В течение десяти минут из кабинета доносились про­клятия старого Бильта и ровный голос мистера Меджа. В конце концов, несмотря на свою скупость, железнодо­рожный король вынужден был оставить в кассе Концерна огромную сумму.

Расстались они все же друзьями.

— Смотрите вы, старый аферист! — кричал старик. — Вы сами будете получать разрешение на строительство дороги. Я не намерен тратить деньги на взятки чиновникам.

— Не беспокойтесь, мой друг, — пожимал ему руку ми­стер Медж. — Я сегодня же буду в Вашингтоне. У меня есть надежда попасть к президенту. А разве вы не знаете его от­ношения к туннелю? Хэлло, Бильт! Железные дороги снова сделают большое дело. Ха-ха!

И они угостили друг друга хорошими тумаками в знак того, что нашли общий деловой язык.

Бильт ушел. Мистер Медж улыбнулся и стал звонить в Лондон.

— Черт возьми, — кричал он своему агенту, — неужели вы до сих пор не смогли узнать, как отнесутся на Даунинг- стрит к проекту постройки сквозной железной дороги через Канаду? Вы, кажется, хотите, чтобы я назначил вместо вас кого-нибудь другого?!

Секретарь доложил, что прибыл сам Хиллард — стальной король.

Гость был огромен и грузен, но движения его были бы­стры и решительны. Говорил он отрывисто и неразборчиво, может быть, оттого, что никогда не вынимал изо рта сигары, или же потому, что считал простых смертных обязанными понимать это ворчание миллионов.

— Хэлло, Медж! Приступим к делу. Вам нужен металл? Семь с половиной миллионов тонн? Я поставлю вам это количество в два с половиной года.

— И канаты. Стальные канаты, мистер Хиллард. Четы­реста тысяч тонн первоклассных нержавеющих канатов. Кроме того, рельсы для железной дороги мистера Бильта...

— Канаты? О’кей! Я могу построить несколько новых заводов.

— Прекрасно, мистер Хиллард! Поговорим тогда о цене. Бизнес есть бизнес. Туннель оживит вашу металлургию, цены должны быть доступными. Двадцать процентов скид­ки против обычной цены, мистер Хиллард.

— Бросьте, Медж! Вы думаете, что я помогал вам соз­давать туннельный Концерн для того, чтобы отказаться от дивидендов? Мне были нужны заказы, и я создал туннель. О’кей!

Мистер Медж вежливо согласился:

— Вы правы, мистер Хиллард. Вы один из самых круп­ных акционеров Концерна. Поэтому-то я и хотел с вами посоветоваться. Дело в том, что я только что получил не­сколько телеграмм из Англии и других стран. Нам пред­лагают очень выгодные поставки чугуна и стали.

— Убирайтесь к дьяволу! Если хоть один заказ будет передан на сторону, я сотру вас в порошок.

— Пятнадцать процентов скидки, Хиллард, и мы — друзья!

— Пять процентов, и ни десятой больше!

— Подумайте, Хиллард, такой большой заказ! Вы же сможете снизить себестоимость, выпустить новые акции. Черт возьми, это стоит небольшой скидки! Уменьшится безработица, будет меньше недовольных. Вы получите воз­можность нажать на своих рабочих.

— Знаю и без вас. Семь процентов скидки.

— Но вы еще не сказали вашего мнения о телеграм­мах.

Хиллард сверкнул глазами.

— Семь процентов на чугун, десять — на канаты. О рель­сах договорюсь с Бильтом лично.

— О’кей, — вздохнул Медж. — Только я вынужден вы­двинуть одно условие. Двадцать пять процентов суммы вы получаете нашими акциями.

Они еще долго спорили, но расстались удовлетворенные и долго приглашали друг друга на обед.

Через час мистер Медж зафрахтовал двенадцать крупных пароходов для переброски на Аляску рабочих и материалов. Одновременно он принял предложение приобрести семь огромных летающих лодок — незаменимое средство связи с Туннель-сити.

Теперь пора было заняться городом. Представитель ком­пании светильного газа ждал в приемной. Мистер Медж подписал с ним соглашение о прокладке в месячный срок газопровода по всем будущим улицам Туннель-сити. Потом он вызвал к себе в кабинет главного архитектора Туннель- сити. Предоставив архитектору, стащившему с себя даже жилет, яростно торговаться по телефону с компанией, пред­лагающей строить стандартные дома для рабочих, мистер Медж перешел к автомобилям.

Представитель фирмы «Дженерал моторс» давно уже пытался проникнуть в его кабинет. Он выдвигал блестя­щую идею прокладки шоссе к Туннель-сити. Мистер Медж был согласен строить шоссе. Одновременно он требовал поставки тысячи гигантских басов-грузовиков для пере­броски материалов и люден.

— О’кей, мистер Медж! Объединение «Дженерал мо- торс» предвидело ваши заказы. Дорожные машины уже стоят в Сиэтле. Я дам сегодня же телеграмму о погрузке их на пароходы. Не забудьте, сэр, что железная дорога мистера Бильта еще не скоро начнет перевозить ваших людей и ма­териалы. Наши же автомобили всегда к вашим услугам. Они снабжены специальными устройствами, чтобы передви­гаться по снежной тундре, как по бетонированному шоссе.

Мистер Медж хорошо понимал, что такое автомобиль. Он подписал соглашение с «Дженерал моторс», в которое включил пункт о специальной приплате за быстроту осво­ения дороги. Автомобильное движение должно быть на­лажено в двухмесячный срок. Туннель-сити начнет жить с момента, когда в него въедет первый автомобиль, примчав­шийся через Аляску по прекрасному американскому шоссе.

Представитель «Дженерал моторс» воспользовался теле­фоном мистера Меджа, чтобы связаться с Сиэтлем и дать необходимые распоряжения.

Неожиданно в переполненный кабинет мистера Меджа влетела очаровательная мисс Амелия в эксцентричном мод­ном костюме, напоминавшем одновременно и греческую тунику и платьице девочки. Она уселась на край стола и за­курила папиросу. Секретарь выпроваживал посетителей из кабинета директора-распорядителя.

— Дэди, мы обедаем вместе?

— О нет, бэби! — Мистер Медж посмотрел на часы. — Я должен сегодня обедать с президентом. Мне удалось этого добиться.

— Дэди, я пришлю вам два вентилятора. У вас слишком красная шея. Я боюсь, что вам вредна такая атмосфера.

— Увы, это не поможет, бэби. Если заставить человека двигать туннель, то он вспотеет даже на Северном полюсе.

— Дэди, докладывайте мне о делах

— Все о’кей, моя дорогая! Акции выпущены. Железные и автомобильные дороги, город Туннель-сити, пароходы, локомотивы, автомобили, аэропланы, чугун, сталь, канаты, газ, дома, гавани, краны уже куплены или заказаны.

— Дэди, а заказан ли подводный док? Приступили ли вы к организации строительства самого плавающего туннеля?

— Нет, бэби, я этим не занимался!

Мисс Амелия соскочила со стола и, подбежав к отцу, смерила его пронизывающим взглядом.

— Дэди, вы...

Мисс Амелия сдержалась. Неизвестно, что хотела она сказать, но мистер Медж хорошо знал свою дочь и, по- видимому, догадался.

— Вы обязаны заниматься туннелем совсем не для того, чтобы подкармливать жирных Бильтов и Хиллардов! — вос­кликнула она, встряхивая локонами. — Где мой Кандербль? Он назначен главным инженером?

Мисс Амелия впервые назвала Герберта Кандербля «своим». Заметив это, мистер Медж улыбнулся и поспеш­но сказал:

— Нет еще, бэби, но я сегодня же назначу его. Он будет у меня вечером.

— Вы неисправимы, дэди! — закричала Амелия. — Если вы поспешите с назначением Герберта Кандербля, я разнесу весь Концерн.

— Но, бэби... — тихо проговорил Медж, — вы же сами добивались?..

— Да, я добивалась, чтобы он желал этого больше жизни!

— Мне кажется, бэби, вам удалось это, — неуверенно заметил мистер Медж. — Но почему теперь вы не хотите, чтобы он стал главным инженером? Это так отразилось бы на наших делах.

— Главным инженером? Ему стать главным инжене­ром? — Мисс Амелия размашистым шагом прошлась по кабинету. — Вы... вы понимаете, что я все это время нена­видела Герберта Кандербля?

— О да, бэби! Об этом знает весь Нью-Йорк.

— Да... я в самом деле ненавидела его, — упавшим го­лосом произнесла Амелия. — Но теперь...

Амелия на мгновенье замолчала, потом продолжала с во­одушевлением:

— Дэди, вы понимаете, на каких условиях Кандербль может стать главным инженером Концерна, директором- распорядителем которого является мой отец?

— О, да... — многозначительно протянул Медж.

— Попробуйте ошибиться! — потрясла в воздухе кулач­ком Амелия.

Вошел секретарь.

— Мистер Медж, гидроплан ждет вас на Хэдсон-ривер. Если вы еще задержитесь, то можно опоздать в Вашингтон. Мистер президент привык обедать вовремя: у него больной желудок.

— Бэби, извините меня. Обед в Белом доме! Вы должны сами понять.

Мистер Медж стал торопливо натягивать пиджак. Дочь помогала ему, нашептывая что-то на ухо.

— Если вы сегодня ничего не добьетесь от Герберта Кандербля, завтра я брошу бомбу со своего спортивного самолета в ваш небоскреб.

— О, бэби, бэби, — прошептал мистер Медж.

Через минуту он уже мчался по 30-му стриту к набереж­ном Хэдсон-ривера. Никогда его так не раздражали закры­тые светофоры. На каждом перекрестке он вынимал часы. До обеда оставалось немногим больше часа. Мистер Медж не был поклонником сверхъестественной аккуратности, но с привычками президента приходилось считаться.

Вот и набережная. Летающая лодка была причалена к арендованному Концерном дебаркадеру. Над головой по эстакадам мчались автомобили. Мистер Медж почти про­бежал через пустынный зал, знаками объясняя устремив­шимся за ним репортерам, что он занят; но он был доволен, что эти джентльмены в круглых соломенных шляпах до­биваются хоть одного его слова. Уже в лодке он высунулся из окна, отлично сознавая, что его снимают.

Летающая лодка развернулась и поплыла по середине Хэдсон-ривера.

Промелькнули небольшие пароходики и паромы с двумя смешными тонкими трубами. Вниз уходили доки, делившие всю набережную Хэдсон-ривера на бесчисленные ячейки, похожие сверху на клавиши. Назад уплывало нагроможде­ние зданий — целое застывшее камнем бурное море с фон­танами железобетонных тысячеглазых брусков, потоками крыш, расколотых трещинами улиц, волнами кварталов и воронками площадей и скверов.

Постепенно все слилось в сплошную серую массу, над которой возвышались две группы похожих на колонны не­боскребов. Исчезающий город походил на изломанную, за­зубренную кривую температуры лихорадочного больного.

Остались позади и города: Джерсей-сити, Хобокен, Ви- хевкен; виднелись лишь трубы заводов, электростанций. Серебряными нитями извивались внизу железнодорожные пути; они то расходились в разные стороны, то образовы­вали густую сетку.

Всю дорогу до Вашингтона мистер Медж был связан по радио с небоскребом Концерна на Пятой авеню. Он дал распоряжение о наборе рабочих на строительство туннеля, связался с мистером Кандерблем и напомнил ему, что они должны встретиться сегодня вечером в десять часов. Пусть мистер Кандербль принесет все свои планы, касающиеся строительства туннеля, а также информирует его о том, что делают русские.

Разговаривая по радиотелефону, мистер Медж в то же время просматривал газеты, наполненные статьями о по­лярном плавающем туннеле. Его заинтересовало одно со­общение. Известный миллионер, чудак и спортсмен, мистер Туннер предложил через газету пари в три миллиона долла­ров, что американская часть туннеля достигнет Северного полюса раньше русской.

Мистер Медж улыбнулся. Строительство туннеля при­обретает спортивный характер? Это хорошо! Очень хоро­шо! Теперь акции Концерна будут покупать, как билеты тотализатора.

Лодка летела над Вашингтоном. Белые пятна правитель­ственных зданий проступали на фоне яркой зелени.

Город квадратов и диагоналей. Самый геометрический город в мире. Две системы улиц пересекают друг друга. Одни составляют прямоугольную сетку стритов, а другие — наложенную на нее звездообразную сетку авеню. С юго-за­пада зеленый город оттеняется синей петлей реки Потомак.

Летающая лодка круто снижалась. Вот уже и вода; про­носятся деревья парка. По одной из аллей едет всадница; рядом с ней джентльмен в цилиндре. Виднеется белое здание, окруженное со всех сторон колоннадой, напоми­нающее древнегреческий храм. Это памятник Линкольну. Ближе к центру города над массивом парка возвышается монумент Вашингтону, похожий на гигантский очиненный карандаш.

Летающая лодка причалила к берегу недалеко от моста Эллингтона. Автомобиль уже ждал на набережной. До на­чала обеда оставалось девять минут. Мистер Медж облег­ченно вздохнул.

Два репортера скучающе щелкнули затворами. Несколь­ко праздных зевак лениво глазели, как мистер Медж садился в машину. Было очень жарко.

Мистер Медж поморщился. Как тихо всегда в этом Ва­шингтоне. Здесь не понимают значения приезда руководи­теля Концерна плавающего туннеля. Разве так его прово­жали в Нью-Йорке?

Мистер Медж подъезжал к Белому дому не со стороны фасада. Он еще издали увидел знакомую всем высокую угло­ватую фигуру президента. Несмотря на жаркий день, пре­зидент был в своей обычной черной паре. Он прогуливался по примыкающему к дому маленькому садику. Он любил растекающиеся вишни, подаренные одному из президента японским императором.

Все без исключения прохожие кланялись президенту, который неизменно каждому дружески кивал головой.

Мистер Медж перебежал через всю площадь, почтитель­но остановив автомобиль в отдалении. Ведь сам президент ждал его!

— Хэлло, мистер прези­дент! — срывающимся голо­сом произнес он, переводя дух и снимая шляпу.

— Как поживаете, друг мой? — открыл калитку Ир­винг Мор.

Прохожие видели, как шли по дорожке садика пре­зидент Соединенных Шта­тов и директор-распоряди­тель Концерна плавающего туннеля.

— Я рад, что вы не опоз­дали и мы будем обедать вместе, — заметил Мор, поднимаясь по ступенькам. — Итак, из вашей телеграммы я уже знаю, что деловые круги откликнулись на ваш призыв.

— О’кей, мистер президент! Теперь нам нужна поддерж­ка правительства.

Обедали вдвоем в большей старомодной комнате с ок­ном на площадь перед Белым домом.

Мистер Медж, засунув за воротник белую салфетку, ел поспешно, обжигаясь бобовым супом.

Мистер Мор сидел на стуле, не касаясь спинки, и почти ничего не ел.

— Я поддержу все, что способствует пробуждению част­ной инициативы, направленной к оживлению промышлен­ности. Я рассчитываю, что конгресс поддержит меня в этом.

— Несомненно, мистер президент!

— Мне думается, что выдача разрешения на постройку железной дороги через Канаду в Аляску не противоречит интересам нации. Я поручу государственному секретарю выяснить мнение Оттавы. Кстати, мистер Медж, это правда, что ваша дочь выходит замуж?

Мистер Медж неопределенно улыбнулся.

— Прекрасная молодая девушка! Надеюсь, что после замужества она будет менее эксцентричной.

— Несомненно, мистер президент.

Старик поднялся из-за стола и прошелся по комнате. Лицо его оживилось.

— Вы знаете, мистер Медж, недавно я привез сюда свою замечательную коллекцию.

— Коллекцию? — поднял мистер Медж глаза. — По­чтовых марок, трубок, старых подков?

— О, нет, — снисходительно улыбнулся президент. — Старинных гравюр. У меня есть замечательные вещи. Ку­шайте скорей, и я вам покажу.

— О-о, мистер президент! — восторженно воскликнул мистер Медж, поспешно снимая салфетку. — Гравюры? Это в самом деле замечательно! Во сколько долларов оценива­ется ваша коллекция?

Президент слегка поморщился.

— У меня есть гравированный портрет генерала Вашинг­тона, который я не продал бы и за три миллиона.

— Три миллиона долларов? О-о! А вы знаете, мистер президент, что Туннер предложил пари в три миллиона...

— Знаю, знаю, — опять поморщился президент. — Мне кажется, что мистер Туннер мог бы найти иной спо­соб проявления своего патриотизма. Что касается меня, то поддержание престижа американской техники, строящей плавающий туннель, я считаю подлинно американским общенациональным делом.

— О’кей, мистер президент! Деловое оживление, помно­женное на поддержание престижа, — вот бизнес для нации. Покупайте наши акции, мистер президент.

— У меня слишком мало денег для этого, — улыбнул­ся Ирвинг Мор. — Но пришлите мне одну акцию. Я хочу быть в числе первых акционеров «Общества плавающего туннеля».

— О’кей, мистер президент! — в экстазе воскликнул мистер Медж, доставая из кармана платок.

Через два часа мистер Медж пил черный кофе в своем кабинете. Он опять был в жилете и диктовал стенографистке текст новых договоров и соглашений. Операторам компа­нии кинохроники, которые ввалились к нему со своей гро­моздкой аппаратурой, он позволил заснять себя в рабочей обстановке.

Кандербль застал мистера Меджа освещенным со всех сторон. В порыве профессионального увлечения операторы хотели заснять и мистера Кандербля, но Медж с неожидан­ной грубостью выпроводил их.

Он собственноручно запер дверь и, подойдя к инженеру, похлопал его по плечу,

— Итак, Герберт, начинаем большое дело.

— Пора, — сказал Кандербль, — русские впереди нас. Их хозяйственная система позволила им закончить строи­тельство опытной трассы туннеля с Кольского полуострова на остров Новая Земля. У них уже есть опыт строительства, готовый подводный док и налаженный аппарат.

— Прекрасно, мой друг. Русские проделали за нас всю грязную работу. Они должны были учиться, а нам с нашей американской техникой учиться не надо. Имея таких ин­женеров, как вы, мой друг, Америка опередит в этом стро­ительстве Россию. Им все равно не хватит их Мурманской дороги, придется прокладывать еще одну. Мы же первое время будем доставлять грузы на автомобилях и аэропланах.

— Я не сомневаюсь в успехе и выгоде нашего предпри­ятия,

— О’кей, Герберт! Вы хорошо сказали. Именно выгода! Она является движущей силой и с помощью нашей техники может совершить чудеса. Однако к делу. Пора и вам вставать в наши ряды.

— Я готов, мистер Медж, принять на себя любую от­ветственность.

Мистер Медж отвел глаза в сторону.

— Да-а... — протянул он. — Правление Концерна пред­ложило мне подыскать подходящую кандидатуру на долж­ность главного инженера Концерна. Я уже думал о неко­торых лицах и хотел посоветоваться с вами, как с другом.

Герберт Кандербль оцепенел от удивления. Его лицо удлинилось еще больше. Он нервно постукал пальцами по столу и закинул ногу на ногу. Медж продолжал:

— Я уже пожилой человек, Герберт, и считаю, что де­ловые отношения тогда процветают, когда подкрепляют­ся истинной дружбой, а еще лучше, — вкрадчиво добавил он, — родством.

Герберт Кандербль мрачно рассматривал свои ботинки. Глубокие складки между бровями то сходились, то расхо­дились.

— Вот об этом я и хотел поговорить с вами, — закончил мистер Медж.

Несколько минут Герберт Кандербль думал. Он про­шелся по кабинету, который за время отсутствия мисте­ра Меджа успели уже устлать ковром и обставить дорогой мебелью. В руках знаменитый инженер вертел папку с бу­магами и сверток чертежей, но Медж не проявлял к ним никакого интереса.

Остановившись перед мистером Меджем, Кандербль в упор посмотрел на него своими серыми колючими гла­зами.

— Насколько я понимаю, сэр, это ваше условие?

— Об остальных условиях мы с вами легко договорим­ся, — улыбнулся Медж поднимаясь.

Герберт Кандербль неуклюже сел на кончик стула и хри­плым голосом сказал:

— Я прошу руки вашей дочери, сэр. Я уже давно думал об этом.

Медж перегнулся через стол и похлопал его по плечу.

— О’кей, Герберт! Я всегда считал вас деловым чело­веком.

— А теперь, — продолжал Кандербль уже другим голо­сом, — я хочу познакомить вас со своими планами. Мне срочно нужно будет...

Он развернул чертежи.

Мистер Медж слушал его с неподдельным интересом.

 

пред.             след.