Глава восьмая.
Сверкающей дорогой
Корабли шли навстречу Солнцу.
Они двигались кильватерным строем, и дым их труб сливался в гигантский шарф, перекинутый через горизонт.
Но на этот раз не было в полярном море ни одного американского борзописца, который мог бы кричать о новой армаде советских кораблей.
Однако пресловутому Джорджу Никсону не требовались очевидцы. Недавно избранный сенатором от штата Тенесси, он сотрясал воздух Капитолия воинственными речами, призывая противопоставить «агрессивным» советским армадам в сибирских морях новые американские линкоры в Персидском заливе и Средиземном море, новые военные базы в наиболее отдаленных от американского континента странах-должниках и новые военные заказы промышленным корпорациям.
Но, как и в прошлом году, в новой советской полярной флотилии не было ни одного военного корабля.
Не было в ней и ни одного ледокола, словно судам не грозили встречи со льдами.
Во флотилии шли корабли южных морей, никогда не плававшие в полярных водах. Они прошли из Черного моря по Волго-Дону в Каспий, оттуда поднялись по великим каналам через Аральское море и в бывший Тургайский водораздел в Енисей, спустились по нему... Нет! Точнее говоря, тоже поднялись по текущему теперь вспять Енисею до плотины и дальше спустились в Карское море.
На борту первого корабля стояли две девушки. Одна из них, высокая и стройная, с гладко зачесанными светлыми волосами и красивым строгим лицом, прошла на корабле весь путь от Сарыкамышского моря до Карского. Другая, черноволосая, худенькая, с темной полоской усиков на губе, поднялась на корабль вместе с подчиненными ей геологами на острове Диком.
Подруги стояли обнявшись, и обе смотрели в морскую даль.
— Ты счастлива? — спросила Галя.
— Да, — тихо ответила Женя и, улыбнувшись, добавила: — Теперь я буду строить самый северный в мире металлургический цех, — как будто только в одном этом заключалось ее счастье.
Галя улыбнулась и ничего не ответила.
Тогда Женя спросила в свою очередь:
— А ты счастлива?
Галя кивнула головой:
— Очень, — и, скосив на Женю свои продолговатые темные глаза, в которых играли смешинки, добавила: — Возглавить геологоразведывательные работы по всему побережью вдоль ледяного мола, разве...
Женя рассмеялась и прижалась локтем к подруге.
— А что ты скажешь о будущем? — спросила ее Галя, повернувшись теперь к ней лицом.
Женя задумалась.
— Что скажу? Когда Федор будет сидеть рядом со мной в Хрустальном Дворце и поднимет тост за тех, кто создавал счастье людей, я не заплачу.
— Не заплачешь? — переспросила Галя.
— Нет.
— А я заплачу.
— Почему?
— От счастья.
И девушки снова обнялись.
— Галина Николаевна! — послышался сзади голос Виктора Омулева. Он успел снова пополнеть, движения его стали суетливее. — Экстренно, экстраординарно! Я хотел бы доложить о перспективном плане работы шестой и седьмой разведывательных партий.
— Хорошо, Витяка. Я потом позову тебя.
— Ах, пардон. «Начальство» очень занято? — склонился Виктор в неуклюжем поклоне.
— Очень, — рассмеялась Галя, а вслед за ней Женя.
Виктор, заложив руки за спину, стал вглядываться в даль.
— Эвоэ! — воскликнул он. — Смотрите, как оно выглядит! Эффектно!
На горизонте, над которым висело незаходящее солнце, что-то сверкало.
— Ледяной мол? — прошептала Женя, вопросительно глядя на Галю.
Галя кивнула головой. Женя крепко обняла ее и поцеловала.
На другом борту судна, тоже вглядываясь в сверкающую ледяную полоску, стояли два старика: высокий, чуть сутулый, седой академик Омулев в черной шапочке и худощавый, покрытый не сходящим с его морщинистого лица коричневым загаром, Сергей Леонидович Карцев.
— Итак, голубчик, устойчивый ветер вдоль будущей полыньи, — говорит академик, — уже установлен вами?
— Да, — негромко ответил Сергей Леонидович. — Приборы говорят, что разница температур воды южнее и севернее мола уже сказывается.
— Следовательно, можно обнаружить и «Кольцо ветров».
— Да. Прообраз будущего «Кольца ветров».
— Древние богатыри выбирали себе меч по руке, — задумчиво сказал академик. — Наш народ создает себе машину по плечу — великую холодильную машину, охлаждающую пустыню. Великий тепловой насос, согревающий Север.
Вот уж поистине богатырская машина, в которой земной шар превращен во вращающееся колесо!
Корабль значительно приблизился к ледяному молу.
Навстречу кораблю шел гидромонитор.
Женя, теребя шарфик, вглядывалась в приближающийся корабль, стараясь разглядеть на капитанском мостике знакомую коренастую фигуру.
Вдруг с ледокола в небо взвились две струи, похожие на салютующие стальные шпаги. На недосягаемой высоте струи рассыпались сверкающими искрами, распустились «тюльпанами» фонтанов.
Гидромонитор приветствовал своим боевым оружием новых бойцов Арктики.
Корабль с двумя устремленными в небо водяными мачтами приближался все ближе и ближе. Ветер дул со стороны струй, и Женя с Галей ощутили на лице мельчайшие брызги. От этих свежих брызг становилось радостно на душе. Обе смеялись и махали платками.
Галя оглянулась и увидела на мостике высокую фигуру Николая Николаевича.
Строители тоже заметили Николая Николаевича, прилетевшего ночью на вертолете. По палубе пронесся приветственный крик.
Волков, стоя у реллингов, указывал на мол и на приближающийся гидромонитор, как бы туда адресуя от имени тех, кого он представлял, гремевшую на корабле овацию.
Высокая фигура на мостике корабля была видна с гидромонитора.
Спокойный с виду Федор, успевший разглядеть на корабле махавшие платками женские фигурки, передал чуть дрожащей рукой бинокль возбужденному, радостному Алексею.
Ходов, стоя позади, немного горбя узкую спину, смотрел на молодых своих помощников ласковыми, теплыми глазами. Они не оборачивались и не видели этого взгляда.
На нижней палубе шумели строители. Общий гул покрывал могучий бас Дениса.
Ледокол сближался с новой строительной армадой.
Ее пассажиры — метеорологи и физики, строители и геологи, металлурги и механики, шоферы и повара, химики и журналисты — смотрели сейчас на ледовый флагман и на простершуюся за ним ледяную стену, созданную руками человека и призванную сдержать стихию, подчинить ее воле созидателей.
Выступающая над водой часть стены казалась солнечным лучом, протянувшимся через все море.
Ледяная кромка поднималась выше воды, и об нее разбивались набегавшие волны.
Ледяной мол сверкающей дорожкой шел от горизонта к горизонту, неся на себе ажурные мачты с весело вертящимися лопастями ветряков холодильных машин.
...Конец романа,
но не конец мечты.
